Густав Эрве - История Франции и Европы

Иногда убивали или поджигали для развлечения. В других случаях солдаты заставляли голодать целые деревни и города, через которые проходили, потому что сами были голодны. Интендантства в армиях или вовсе не было, или же оно было очень плохо организовано; им по неволе приходилось жить на счет страны, грабя ее, чтобы не погибнуть самим. Иногда, наконец, целая провинция подвергалась систематическому разграблению по приказанию генералов; это входило я круг военных действий. Так в 1689 г. королевская армия, защищавшая Эльзас и наблюдавшая за Рейном на востоке, могла быть атакована неприятельской армией, шедшей с севера, которой нужно было пройти через германское княжество, называвшееся Палатинатом. Это была богатая страна; неприятельская армия, которой боялись, могла там найти много провианта. По совету Лувуа, Людовик IV отдал приказ превратить Палатинат в пустыню, для того, чтобы неприятель не мог там укрепиться; королевская армия взялась за работу: города, деревни — все было сожжено и дочиста разграблено.

Такое же варварство было и на море. Встречи неприятельских военных флотов имели обычные последствия: потопленные, сожженные или взятые на абордаж корабли после кровавой битвы еще не исчерпывали всех ужасов морских сражений. Чтобы вредить друг другу, воюющие государи организовывали каждый у себя настоящее пиратство против торгового флота противника.

Каждый государь выдавал частным лицам разрешительные свидетельства на каперство.

Заниматься каперством — значило охотиться за всеми купеческими судами, идущими под неприятельским флагом. Эти пираты назывались корсарами. Во Франции главными притонами корсаров были Дюнкирхен и Сен-Мало. В царствование Людовика XIV было два наиболее знаменитых корсара: Жан Барт из Дюнкирхена и Малуин Дюгай-Труин.

Преимущество неограниченной монархии над феодальным режимом . — Несмотря на все свои недостатки, этот режим был все же лучше предшествовавшего. После римской империи это было первое правительство, которое сумело так долго поддерживать некоторый порядок в стране и обеспечить ей длинные периоды внутреннего мира. От многочисленных войн, которые вели неограниченные короли, особенно страдали только пограничные провинции; внутри государства, даже в военное время, можно было жить и работать в безопасности. В предшествовавшие столетия, в эпоху феодализма, ничего подобного не было.

Благодаря тому, что земля была разделена на множество мелких государств, постоянно враждовавших между собою, все местности находились по близости от границы: в этих маленьких государствах не было клочка земли, который не подвергался бы опустошениям неприятеля. Даже в более близкое время, в XIV и XV веках, во время столетней войны, вся Франция была еще раз превращена отрядами сражавшихся сторон в обширное поле резни и грабежей.

После падения римской империи и не считая кратковременного царствования Людовика Святого, миллионы людей стали жить в безопасности и в относительном мире, обеспеченном государством. Явилось королевское правосудие, хотя далеко еще не безупречное, но все же положившее конец насилию феодалов; проведено было много безопасных дорог, благодаря чему, торговля и промышленность сделали большие успехи, не взирая на налоги и пошлины, которые их парализовали; наконец, благодаря внутреннему миру, самые нравы мало-помалу сделались более мягкими.

В общем, правление неограниченных королей, несмотря на все свои недостатки, значительно превосходит управление феодальных сеньоров: в этом и состоит секрет народной любви, которою пользовалась неограниченная монархия в течении трех веков у третьего сословия.

Конкордат 1516 года . — В 1516 году Франциск I подписал в Болоньи конкордат с папством. Король давал право папе взимать с французского духовенства известный оброк; папа же, с своей стороны, отказывался от назначения кафедральных капитулов и настоятелей, или аббатов монастырей, а право это предоставлялось с тех пор королю. Поэтому конкордат 1516 года поставил церковь в зависимость от королевской власти.

Конкордат, кроме того, сблизил теснее союз, издавна существовавший, между французским духовенством и королем; впрочем, обе власти находили большие выгоды в этом союзе.