Густав Эрве - История Франции и Европы

Царедворцы также не отличались более строгими нравами, следуя примеру своих повелителей. Когда король в старости начинает вести более правильную жизнь, тотчас и царедворцы в его присутствии прикидываются строгими. Когда Людовик XIV, состарившись, впал в ханжество, большинство царедворцев соперничало в лицемерной набожности. При короле-атеисте они прикидывались атеистами.

Этикет . — Уважение к повелителю, выражавшееся уже в ХV-м веке титулом Величества, присвоенным королю, мало-помалу переходит в настоящее обожание особы короля. При Людовике XIV это в некотором роде культ, воздаваемый королю толпою царедворцев; ибо каким же словом назвать тысячи церемоний, сопровождавших малейшие события королевского дня.

Утром, когда первый камер-лакей идет будить его, происходит малый королевский выход, затем большой выход, к которому имеют доступ лишь принцы крови или высокие сановники двора; когда он встал, еще выход, первый; когда он обут — выход из покоя; вымыл руки — пятый выход, и при каждом из них толпа присутствующих, быть допущенным к этим выходам считалось весьма завидной честью. Затем начинается церемония возложения сорочки в присутствии еще большей толпы царедворцев. Сорочку подает королю первый принц крови, за отсутствием его, первый дворянин палаты; правый рукав сорочки держит старший камер-лакей, левый старший лакей, заведующий гардеробом короля. Весь туалет сопровождается такою же торжественностью; каждый из высших офицеров имеет свое определенное место при королевском кафтане, при шпаге, галстуке или парике. Все время держат зеркало перед особой его Величества. Если темно, то считается несравненной честью получить от короля назначение держать подсвечник с двумя свечами. Спальня, в которой совершается эта церемония, считается святилищем, никто не пользуется привилегией входить туда с покрытой головой; наиболее знатные дамы, даже принцессы крови делают глубокий поклон, проходя мимо постели короля.

С такою же мелочной тщательностью установлена церемония при отправлении Людовика XIV на слушание мессы, тоже во время еды, путешествия, при отправлении ко сну; при чем также имеет место большая и малая вечерняя королевская аудиенция.

В царствование Людовика XV и Людовика XVI строгость этикета мало-помалу ослабляется; тем не менее до самой революции жизнь короля окружена пышностью и торжественностью.

Стоимость жизни при дворе. — Ничто не может сравниться с дороговизной этой жизни, пышных представительств, нескончаемых празднеств, с содержанием тысяч праздных людей и ненужных воинских чинов. Каждый стремится блистать больше своего соседа и для этого кидает деньги без счета; шелк, бархат, кружева украшают одежды мужчин и туалеты дам. При Людовике ХVI головной убор женщины достигал ценности в 24000 ливров (6 тыс. руб.); и все остальные расходы пропорциональны этим.

Для поддержания такой жизни придворные сеньоры обладают, конечно, большими доходами с своих земель; однако их не хватает на долго и они входят в долги. Но, к счастью, есть король, который может беспрепятственно черпать из карманов трудящегося народа. Одним он жалует крупные пенсии; другим жирные синекуры; при Людовике XVI заведующий королевскими отхожими местами получал 20000 ливров (5 тыс. руб.); от одного освещения покоев Марии Антуанетты каждая из четырех главных фрейлин королевы извлекает по 50000 ливров (12½ тыс. руб.) дохода. Из своей шкатулки король уплачивает долги придворных, даже их карточные проигрыши, и все это берется с народа.

Королевские дворцы: Лувр и замки на берегу Луары . — Что сказать о суммах, поглощенных сооружением королевских резиденций. Для этого, как впрочем и для всего остального, ничто не представляется слишком дорогим! Карл VIII, Людовик XII, Франциск I, первые абсолютные монархи, не раз имели случай любоваться в Италии, где они вели войны, великолепными дворцами, воздвигнутыми художниками эпохи Возрождения для мелких владетельных особ этой страны.

По возвращении их в свое королевство, контраст всего виденного в Италии заставил их почувствовать леденящий холод старинного жилища их отцов, Лувра, дворца Филиппа Августа и Карла V. К тому же, какая теперь нужда была в крепости для жилища?

Ибо известно, что Лувр был мрачный и крепкий феодальный замок. Времена, когда короли могли опасаться вооруженных восстаний своих феодалов, миновали. Теперь они уже спокойно могли устраивать свои резиденции в настоящих дворцах, каковы итальянские. Еще Карл VII и Людовик ХII привезли из Италии нескольких художников; они же купили там некоторые произведения итальянских мастеров.