Виктор Прудников - Стальной ураган

Только эти ожидания оказались напрасными. Обстановка на фронте резко изменилась. К западу от города Зубцов, в район населенных пунктов Сохатино, Мартыново и Михеево, немцы начали стягивать крупные резервы, танковыми и пехотными соединениями контратаковали войска 31-й армии. Надо было не только укреплять оборону, но и пресечь попытки противника завладеть инициативой на этом участке фронта.

7 сентября 1942 года 6-й танковый корпус был переброшен к Зубцову и поступил в оперативное подчинение командования 31-й армии. Гетман был вызван в штаб армии для получения новой задачи.

Командарм В. С. Поленов и начальник штаба В. А. Глуздовский, ставя Гетману задачу, требовали, выдвинув корпус в район населенных пунктов Старый Березуй — Гнездилово, войти в прорыв, который осуществляли 164-я и 180-я стрелковые бригады, и, развив успех, теснить противника, не допустить его отхода от Ржева в южном и юго-западном направлениях [101] ЦАМО РФ. Ф. 3413. Оп. 1. Д. 10. Л. 46. .

Наступление началось 9 сентября. Гетман беспокоился: удастся ли ослабленным в прошлых боях частям выполнить поставленную задачу? Но, когда на КП поступили сведения о том, что захвачены населенные пункты Белогурово и Зубарево, успокоился. Часто в ходе боя нарушалась телефонная связь, и начальнику связи майору П. Г. Софьину приходилось посылать на линию своих людей для устранения неисправности. В это время связь с частями поддерживалась по радио. Если же танки уходили далеко вперед и дальность действия радиостанций прекращалась, Гетман писал командирам короткие записки, которые доставлялись на передовую офицерами связи.

На второй день танки и мотопехота подошли к деревне Михеево. Немцы основательно укрепили ее, и первые атаки положительных результатов не дали: не хватало ни артиллерии, ни авиации. Таких средств в распоряжении командира корпуса не было, а бой нарастал с каждым часом.

«За этот небольшой, но важный в тактическом отношении населенный пункт сражались части двух танковых и мотострелковой бригад, — писал позже командир корпуса. — Это объясняется тем, что все они после месяца с лишним непрерывных кровопролитных боев были немногочисленны. Немало воинов корпуса пало смертью храбрых в жестоких схватках с врагом, многие получили ранения и были эвакуированы в госпитали. Потеряли мы за этот месяц и более половины танков» [102] Гетман А. Л. Танки идут на Берлин. С. 58. .

Потерь в боях за Михеево было много — и людей, и техники. Деревня несколько раз переходила из рук в руки, противник постоянно перебрасывал сюда свежие силы — танки и подразделения эсэсовцев. За 10 дней боев на Михеевском плацдарме силами корпуса были разбиты лучшие силы немцев, в том числе танковая дивизия СС «Великая Германия» [103] ЦАМО РФ. Ф. 3413. Оп. 1. Д. 15. Л. 12. .

Михеево пало, но в трех бригадах осталось всего 17 танков, в 6-й мотострелковой бригаде — меньше сотни активных штыков. Потери понесла и 118-я стрелковая дивизия, которая вместе с танкистами громила отборные эсэсовские войска.

В Михеево Гетман решил дать короткий отдых своим бойцам. В ходе боевых действий многие дома в деревне были разбиты, кое-где от жилых строений вообще ничего не осталось.

Машина командира корпуса остановилась у одного из уцелевших домов почти на самой окраине. На стук в дверь из подвала вылезла старуха, едва ли не единственный житель деревни, в поношенной, видавшей виды телогрейке. На вид ей было лет семьдесят пять, но военное лихолетье доконало ее совсем.

Когда старухе объяснили, что военные хотят отдохнуть часок-другой в ее доме, она засуетилась, метнулась к давно нетопленной печи, чтобы разжечь огонь и вскипятить воду для чая. Адъютант Курило все быстро устроил, но бабушка все время посматривала в сторону Якова Ляленко, приняв его за важного армейского начальника. Видимо, его чистая гимнастерка со старшинскими треугольниками на петлицах и золотая танковая эмблема на рукаве, не в пример измазанной шинели Гетмана, ввели ее в заблуждение. Да где ей, старой, разобраться в званиях, к тому же никто из военных ничем не выделялся, обращались они друг к другу по имени-отчеству.

Этот случай потом описал Яков Иванович Ляленко: «Мы заехали ночевать к одной старухе… На генерале была фронтовая здоровущая шинель, вся в глине от лазания по окопам. Курило — в накидке, а я — в гимнастерке: бархатные черные петлицы, обшитые красным кантом с четырьмя треугольниками и танковая золотая эмблема. На груди медаль. Старуха приняла меня за командира, а Андрея Лаврентьевича с Курило — за рядовых. Когда я хотел разъяснить ей, кто тут старший, генерал сказал: „Не надо ничего объяснять, пусть все так и будет“» [104] Из личного архива А. Л. Гетмана. .