Жан-Ноэль Робер - Повседневная жизнь Древнего Рима через призму наслаждений

В таких роскошных домах имелось несколько обеденных залов разного назначения. Существовали триклинии летний и зимний, просторные залы для больших приемов и маленькие для интимных ужинов. Их декор варьировался в зависимости от их назначения, а подававшиеся там блюда иногда могли повторять декор или наблюдаемый из окон пейзаж Таким образом, наслаждения для глаз сочетались с наслаждениями гастрономическими.

К тому же все эти комнаты были богато украшены фресками и мозаиками с мифологическими и сельскими сценками или пейзажами. Часто декор комнаты учитывал открывавшийся из окна вид, являвшийся, таким образом, в некотором роде продолжением интерьера виллы. Комнаты отдыха также были очень важны: они предназначались для расслабления или послеобеденного сна, во всяком случае здесь не разговаривали и не читали. Нередко они выходили в парк, в маленькие павильоны, соединявшиеся между собой длинными крытыми галереями, позволявшими попадать в них, не подвергаясь воздействию слишком жаркого солнца. Что касается библиотеки, то это была необходимая на вилле комната, знак богатства; начиная с конца Республики, она служила также рабочим кабинетом. И, наконец, бани до мельчайших деталей предлагали все то же, что и большие городские бани, с их раздевалкой, холодным, теплым и горячим залами и часто бассейном с подогретой или холодной водой на свежем воздухе, к которому примыкала палестра, спортивная площадка. Все эти комнаты естественно выходили на широкие террасы и портики, служившие при прогулках убежищем как от солнца, так и от дождя.

Прогулка была излюбленным занятием богатых граждан на их сельских виллах. Весь садовый пейзаж способствовал тому, чтобы радовать взор прогуливающегося. Описывая свои виллы, Плиний много времени уделяет садам. Конечно, он упоминает также и огород, являвшийся необходимой частью виллы и изначально служивший единственным обрамлением сельского дома, но сад для развлечений занимает первое место. Вот как он описывает свой ипподром — не то место, которое предназначалось для скачек лошадей, а разновидность парка в форме ипподрома, где прохлада под сенью деревьев сочетается с прохладой, даримой многочисленными фонтанами:

«Эта планировка и эти удобные помещения ничто перед ипподромом. Он весь на виду, и вошедшие сразу и целиком охватывают его взглядом. Он обсажен платанами, а их увивает плющ, и они зеленеют своей листвой вверху и чужой внизу. Плющ пробирается по стволу и ветвям и, перекидываясь с дерева на дерево, соединяет платаны; между ними низенький букс; букс с наружной стороны обсажен лаврами, добавляющими свою тень к тени платанов. Прямая широкая дорожка вдоль ипподрома в конце его изгибается по полукругу; его окружают кипарисы; от них ложится густая черная тень; дорожки, идущие внутри кругами, залиты светом; тут растут розы, тут прохладно в тени и приятно на солнце. Кривая дорожка, опоясывающая пестрое многообразие этого полукруга, выпрямляется, но теперь она уже не одна: множество дорожек идет внутри ипподрома, отделяясь одна от другой буксом; тут в одном месте лужайка, в другом посадки букса, подрезанного на множество ладов: иногда в форме букв, из которых складывается имя хозяина или искусника-садовода; тут он стоит в виде милевых столбов; там ему придан вид фруктовых деревьев: в изысканнейшем парке вдруг появляется некое подобие деревенского сада. Посередине украшением ипподрому служат посаженные с обеих сторон низенькие платаны. За ними волнами ходит гибкий аканф, затем букс, подрезанный во множестве разных форм и имен. Там, где начало ипподрома, беседка с мраморной белой полукруглой скамьей; ее затеняет виноградная лоза, которую поддерживают четыре колонки каристского мрамора; из скамьи, словно под тяжестью возлежащих, по трубочкам течет в каменную чашу вода; чаша вделана в изящную мраморную доску стола; вода, регулируемая скрытым механизмом, наполняет ее, никогда не переливаясь через край» [92] Письма Плиния Младшего, V, 6, 32–36. .

Вся садовая архитектура, возведенная вокруг вилл, чаще всего была навеяна греческими традициями. Камень гармонично сочетался с зеленью. Эта гармония и по сей день еще заметна в развалинах. Один из авторов рассказывает нам об аллее, обрамленной яблонями, в которой между каждой парой деревьев стоит маленькая пирамида. Часто природа имитирует камень, а камень принимает форму какого-нибудь природного элемента, словно природа и камень поменялись местами. В описанной выше беседке Плиний любит есть. Сами блюда помещаются в плавающие вазы в форме водоплавающих птиц и кораблей… Садовник становится настоящим художником: он разбивает аллеи, где деревья посажены очень близко друг к другу, рощи, цветочные партеры, перголы. Путем стрижки самшитов и кипарисов создавали многочисленные фигуры и скульптурные группы. (Эта «кустарниковая скульптура» являлась изобретением одного всадника эпохи Августа.) Прогуливающийся мог увидеть жанровые сцены, сцены охоты или инициалы хозяина. Повсюду предлагают приятную тень деревья: пинии, смола которых в изобилии украшает ветви маленькими белыми шариками, образующими, по словам Горация, колонны жемчужин, фиговые деревья и особенно платаны, привезенные из Азии, о которых Плиний говорил, что они смягчают солнечные лучи летом и концентрируют их зимой. Эти природные ландшафты человек заставил подчиниться своей воле. Иногда за каким-нибудь кустом прогуливающийся обнаруживал маленький искусственный грот из шлифованного камня, посвященный Музам, или бюст Приапа, покровителя садов, которому обычай приписывал держать косу, палку или ивовый прут, чтобы отгонять воров. Весной его увенчивают цветами, летом венком из злаков, осенью он украшен грушей или виноградом, а зимой — зелеными оливками. Слабым местом римских садовников было цветоводство: они много потрудились в культивировании мирта, самшита, плюща и даже карликовых деревьев, платанов и кипарисов, которые выводили, чтобы благоустроить небольшие пространства, но не могли создавать огромные цветочные массивы, модные сегодня. Они выращивали фиалки, маки, гвоздики, ноготки, нарциссы, гиацинты, белые лилии, но не знали искусства цветочных композиций. Они также любили розы, особенно розы из Пренеста и Пестума, цветущие 2 раза в год.