Майкл Пауэлл - Последний поход «Графа Шпее». Гибель в Южной Атлантике. 1938–1939

Открылась дверь, и вошел капитан Кей. Он кивнул Даву и сказал Лангсдорфу по-английски:

– Уругвайская техническая комиссия закончила работу и собирается уезжать.

Лангсдорф кивнул, подозвал слугу, который помог ему застегнуть ремень. Дав стоял, ожидая возможности попрощаться. Но Лангсдорф, казалось, позабыл о его присутствии. И, лишь надев фуражку, он бросил через плечо:

– Прощайте, капитан. Думаю, мы больше не увидимся.

Он ошибся.

Техническая комиссия состояла из двух офицеров, которые уже побывали на корабле накануне ночью: капитанов Варелы и Фонтаны. И хотя их доклад и рекомендации были жизненно важны для Лангсдорфа, значительную часть повреждений от них скрыли. Это было сделано по требованию гестапо и ради функционирования пропагандистской машины Геббельса. Немецкая гордость и престиж не могли смириться с неприятными фактами. Накануне уругвайские офицеры успели заметить немного, и наибольшее впечатление на них произвели человеческие жертвы, вид раненых и мертвых. Специально для них были построены декорации грандиозной пьесы. Их внимание акцентировали на повреждении камбузов и кладовых, но ничего не сказали о куда более серьезных повреждениях испарителей. Несколько пробоин, находившихся ниже ватерлинии, которые невозможно было замаскировать, сами немцы назвали несерьезными. Покинув корабль, комиссия была убеждена, что повреждений намного меньше, чем было в действительности.

Уругвайских офицеров встретили и проводили с должным уважением и церемониями, оказываемыми представителями одной державы другой. Как бы ни стращал немецкий посол на берегу доктора Гуани, капитан Лангсдорф, воспитанный в традициях имперского военно-морского флота, знал, как себя вести. Он и его офицеры построились на квартердеке у трапа, где стоял почетный караул. Отдав комиссии должные почести, Лангсдорф позволил себе сказать несколько слов Вареле. Он отметил, что для ремонта ему необходимо две недели, просил сообщить, сколько времени ему позволят провести в порту, и в заключение дал понять, что от выводов комиссии зависит жизнь корабля и судьба людей.

У Варелы уже сложилось собственное мнение. Он уважал Лангсдорфа, но, не зная всех фактов, не видел причины что-либо менять. Он был принципиальным человеком и, как и члены его правительства, старался действовать в духе строгого нейтралитета. Он всегда заботился о том, чтобы на него не оказывалось никакого давления со стороны иностранной державы. Уругвайский офицер ответил Лангсдорфу, что не в его власти сказать, сколько времени ему будет дано. Он может только представить объективный доклад своему правительству, которое примет решение. Лангсдорф кивнул и вернулся к своим офицерам. Две группы снова отсалютовали друг другу, после чего уругвайцы вернулись на «Лавальеху», где еще раз заняли положение по стойке «смирно» и отдали честь. Как и немецкие офицеры, уругвайцы были в парадной форме и с шашками.

После того как гидросамолет из Буэнос-Айреса сел, возникла утомительная задержка, прежде чем пассажирам удалось попасть на берег. Катер, который должен был доставить их к причалу, повез зевак, желающих посмотреть вблизи на «Графа Шпее». Ступив на твердую землю, Маккол тотчас взял такси и отправился в британскую миссию, расположенную в красивом особняке с прилегающим к нему садом. Он обнаружил Миллингтон-Дрейка за столом, заваленным книгами по международному праву. Пока работала уругвайская техническая комиссия, англичанин спешил выработать свою тактику.

– Все сводится к следующему: в соответствии с международным законодательством ни один воюющий корабль не может оставаться в нейтральном порту больше, чем двадцать четыре часа, не подвергаясь интернированию. Далее вступает в силу статья о чрезвычайных обстоятельствах. Если немцы попытаются применить ее и попросят время на ремонт для приведения корабля в мореходное состояние, я буду этому противиться всеми силами.

Маккол спросил:

– Думаю, французы помогут?

– Конечно. В этом можно не сомневаться. Мы консультируемся по поводу каждого действия, однако действуем независимо. – Миллингтон-Дрейк улыбнулся. – Ты же знаешь месье Жантиля. Престиж Франции находится в его надежных руках. Было бы идеальным, если бы уругвайцы пригрозили интернированием и выгнали корабль из порта туда, где его с нетерпением поджидает Харвуд. Но полагаю, на это надеяться нет смысла. Они, без сомнения, продлят его пребывание в порту, а вот насколько, зависит от выводов комиссии.