Н. Тархова - «Зимняя война» - работа над ошибками (апрель-май 1940 г.)

Постановили: Избрать комиссию для подработки всех материалов и предложений по этому вопросу. В состав комиссии избраны: тт. Мехлис, Кирпонос, Меликов, Курдюмов и Благонравов.

Председатель комиссии (Кулик) [361]

РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Д. 2736. Л. 31. Подлинник.

10 мая 1940 г.

В вопросах военной идеологии мы оказались достаточно беззаботными. В работе давила повседневная текучка, процветал эмпиризм.

Товарищ Сталин в своей речи на военном совещании в Кремле [363]поставил перед нами во всю ширь вопросы военной идеологии и вскрыл ряд вопиющих ошибок и промахов.

На основе указаний товарища Сталина [364]нам необходимо сделать серьезный поворот в сторону военной идеологии. Самая революционная партия в мире должна иметь самую передовую военную идеологию. Нам, военному отряду партии большевиков, не к лицу больше терпеть то отставание в области военной идеологии, которое имеет место.

Свое выступление я построил на основе известных вам указаний товарища Сталина и моих бесед по вопросам военной идеологии с народным комиссаром т. Тимошенко.

Само собой разумеется, что моя первоначальная — я сказал бы, черновая, — наметка по вопросам военной идеологии нуждается в серьезном обсуждении и критике.

Вопросы военной идеологии, если их грубо расчленить, складываются из двух частей диалектически единого целого: а) это вопросы нашей военной доктрины и б) вопросы воспитания армии в широком смысле этого слова.

Товарищ Сталин выставил тезис — не возводить в культ опыта гражданской войны, покончить с этим культом. Из этого тезиса вытекает очень многое.

1. Современная большая война, которая может быть навязана капиталистическим миром Советскому Союзу, потребует максимального напряжения всех людских сил и материальных средств нашей страны. Эту будущую войну вплоть до последних лет многие командиры Красной Армии представляли себе как сумму чисто маневренных операций, характеризующихся высокой подвижностью, действиями на флангах и в тылу противника, организацией оперативного охвата, обхода и окружения. Такие товарищи исходили из механического перенесения на будущее опыта гражданской войны в СССР, которая, в силу специфических условий (широкие фронты, относительная малочисленность войск, слабость техники, огромная непосредственная роль политических факторов в ходе боев и операций и т.д.), действительно носила почти исключительно маневренный характер.

Из установки на маневренную войну вырастали и основные положения уставов Красной Армии (в частности, ПУ-36 и проект ПУ-39), оперативно-тактические нормы и практика боевой подготовки. Личный состав воспитывался в духе высоких темпов наступления, что фактически вело к пренебрежению огнем противника. Взаимодействие родов войск строилось исходя из расчета на минимальное время артиллерийской подготовки, на легкость преодоления танками оборонительной полосы противника, на возможность изолированных действий танков в глубине неприятельской обороны, в полном отрыве от своей пехоты.

Теория и практика прорыва укрепленных районов, а также действий в позиционных условиях, в войсках и военных академиях почти не отрабатывались. Культивировалось преувеличенное, неверное представление о боевых возможностях пехоты и конницы, особенно, в наступлении, что приводило к игнорированию артиллерии (метод «ускоренной атаки»), минометов и других средств боевой техники.

Такие взгляды и навыки безоговорочно царили в Красной Армии вплоть до 1938 г. В дальнейшем мы получили некоторый опыт войны в Испании, имели боевые действия на озере Хасан и на реке Халхин-Гол, которые частично показали силу современной обороны, продемонстрировали на ряде примеров действительные условия использования родов войск и роль техники, особенно артиллерии. Особенно это ярко сказалось на реке Халхин-Гол. Этот опыт нашел лишь слабое отражение в боевой подготовке Красной Армии и в новых проектах уставов (отмена танков ДД, снижение уставных норм темпов наступления, удлинение времени артиллерийской подготовки и т.д.). Несколько большее внимание стали уделять и действиям в позиционных условиях. Однако некоторые товарищи, забывая об ограниченном характере и сравнительно небольших масштабах нового опыта, ударились в противоположную крайность, рассматривая будущую войну как исключительно позиционную.