Array Array - ЗОЛОТАЯ ОРДА И ЗАРОЖДЕНИЕ КАЗАЧЕСТВА

Границы против Золотой Орды и юга охранялись дозорными «служилых» и «городовых» казаков и казачьими войсками, служившими на границах мещерского, рязанского и переяславского княжеств.

В 1488 году в Москве произошла настоящая катастрофа — страшный пожар испепелил Москву из края в край; сгорели и «пушечные избы» и «пороховой двор».

Пожар Москвы, испепеливший столицу из «края в край», был действительно катастрофой для московского государства, однако, он не остановил политического и военного роста Москвы.

Для решения политических и военных вопросов при московском князе была образована «Великая Дума», составлявшаяся из московских князей, бояр и духовенства. Сарайско–Подонский епископ имел важное значение в сношениях русских князей с ханом Золотой Орды еще со дня образования епархии в Са–оае; после перехода епископа в Москву он этого значения не утратил.

Епископ Вассиан сохранил титул «Епископа Сарайско–Подонокой» епархии, и не из «уважения к древности», а в силу действительного своего положения.

Епархию составляло казачье население, большинство которого продолжало оставаться на своих прежних местах, часть его влилось в пределы московских владений и служила основными кадрами для формирования постоянных войск. Епископ Вассиан был ближайшим советником князя Иоанна III; он побуждал его к более решительным действиям против разлагавшейся Орды, окружавшей московские владения. После нерешительных действий князя против хана Ахмета епископ упрекал князя в трусости и называл «беглецом» за то, что он, вместо боя, отвел войска к Москве. Епископ старался согласовать действия московского князя с крымским ханом в общей войне против ханов Золотой Орды.

Решительные меры епископа в борьбе с азиатскими ордами, и такие же нерешительные со стороны князя, крылись в их различной психологии. В течение всего времени зависимого положения Руси от ханов Золотой Орды, в Сарско–Подонской епархии сменилось 14 епископов, их прихожане были преимущественно военные люди. Они не испытывали татарского гнета, и освобождаясь от зависимости, имели правильное представление о гибнущей Орде, о психологии азиатских народов. Как к народу, нижестоявшему по культуре, потерявшему значение военной силы, казаки могли испытывать к ним только презрение, понимая, что для русских пришла пора применить к ним смелость и силу.

Царь Иоанн был человек умный, хитрый, расчетливый, осторожный, хладнокровный и упорный в достижении целей; медлительный и смелый. В этой сложной психологии князя очевидно одно, что в отна–шении ханов Золотой Орды — он был неуверен в себе, своих силах для открытой борьбы с ханами, под гнетом которых в течение 250 лет находились русские князья. Русь только выходила из зависимого положения и психология безоговорочной покорности не могла быть еще изжита. Царь Иоанн не освободился еще от сознания гнета, давившего на психологию его и его предшественников. Ханы требовали еще от него, чтобы он выходил навстречу ханским послам, выполнял установившиеся унизительные ритуалы и стоял на коленях, выслушивая ханские указы. Характерной особенностью психологии царя Иоанна в отношении ханов Золотой Орды было то, что он, выступая против них в походы, никогда не решался вступать против них -в открытый бой, и только под влиянием «Великой Думы» и, безусловно, Сарско–Подонского епископа, отважился оказывать помощь крымским ханам в их войнах с ханами Золотой Орды, выражавшейся в демонстративных действиях.

Влияние епископов Сарско–Подонской епархии сказывалось и в более широкой политике Москвы. На западных границах московских владений было неблагополучно. Со стороны польского короля Сигизмундг велась враждебная политика и подготовлялась церковная Уния Восточной и Западных Церквей, сторонниками которой были люди, составлявшие окружение царя и состоявшие на высоких постах церковной иерархии. Кроме того, в Новгороде образовалась религиозная секта «жидовствующих», получившая широкое распространение по всей Руси, и имела сторонников в окружении царя, под влиянием которых сам царь сочувственно относился к этой секте. Главным сторонником церковной Унии и защитником секты «жидовствующих» был приближенный царя, дьяк Курицын. И если Москва сохранила независимость от папского Рима, если она избавилась от секты, имевшей целью ввести на Руси вместо христианства — иудейство, то и тем, и другим она обязана исключительно епископам Сарско–Подонской епархии Вассиану и его преемнику Прохору.