Уильям Ширер - Взлет и падение третьего рейха. Том I

На этот счет точки зрения историков расходятся. Некоторые убеждены, что немцы заставили Гаху приехать в Берлин. Их убежденность основана, вероятно, на сообщении французского посла в Берлине, который ссылался на «надежные источники». Но из обнаруженных впоследствии документов министерства иностранных дел Германии очевидно, что инициатива исходила от Гахи. 13 марта через германскую миссию в Праге он обратился с просьбой о встрече с Гитлером, а потом повторил ее 14 марта. Во второй половине дня 14 марта Гитлер согласился встретиться с ним. — Прим. авт.

В Нюрнберге Геринг вспоминал, что сказал Гахе: «Мне будет жаль, если придется бомбить прекрасную Прагу». Выполнять свою угрозу, по его словам, он не собирался. «Этого и не требовалось, — объяснял он. — Но мне казалось, что такая фраза послужит хорошим аргументом и позволит быстрее закончить дело». — Прим. авт.

На Нюрнбергском процессе Нейрат говорил, что это назначение явилось него «полной неожиданностью» и что ему этот пост был «не по душе». Тем не мене он согласился, когда Гитлер объяснил ему; назначая его на этот пост, он хотел уверить Англию и Францию, будто «не собирается вести враждебную Чехословакии политику». — Прим. авт.

Вероятно, будет интересно, забегая несколько вперед, рассказать о том, что произошло с некоторыми действующими лицами этой драмы в дальнейшем. Франк был приговорен к смерти в послевоенной Чехословакии и публично повешен неподалеку от Праги 22 мая 1946 года. Генлейн покончил с собой после того, как в 1945 году его арестовали бойцы чешского Сопротивления. Хвалковски, который стал представителем протектората в Берлине, погиб во время бомбежки союзников в 1944 году. Гаха был арестован чехами 14 мая 1945 года, но умер, не дождавшись суда. — Прим. авт.

На суде в Нюрнберге статс–секретарь пытался доказывать, что в записях бесед и встреч подобного рода умышленно преувеличивал свои нацистские настроения, чтобы скрыть свою антинацистскую деятельность. Однако рассказ Кулондра свидетельствует, что в действительности Вайцзекер ничего не преувеличивал. — Прим. авт.

Немецкое название Познани. — Прим. ред.

Поморье. — Прим. ред.

В результате Польша отодвинула свою границу на 150 миль к востоку от линии Керзона за счет Советского Союза. После переноса границы 4,5 миллиона украинцев и 1,5 миллиона белорусов оказались в Польше. Таким образом, польская западная и восточная границы были неприемлемы для Германии и для Советского Союза соответственно. Этот факт странами Запада, очевидно, не учитывался. — Прим. авт.

В личном письме от 28 марта Чемберлен указывал: «Должен признаться, что я совершенно не доверяю России. Я не верю, что она сможет вести эффективные наступательные действия, даже если захочет… Более того, ее ненавидят и относятся к ней с подозрением многие маленькие государства, особенно Польша, Румыния и Финляндия». — Прим. авт.

Оккупировав в марте 1939 года порт Клайпеда (Мемель) и Клайпедский край, гитлеровцы навязали Литве соответствующий «договор». Правительства Англии и Франции не воспрепятствовали этому новому акту германской агрессии, хотя под Клайпедской конвенцией стояли их подписи (в 1924 году представители Франции, Англии, Италии и Японии подписали в Париже конвенцию, согласно которой Клайпедский край признавался составной частью Литвы). — Прим. тит. ред.

В инструкции, направленной Кеннарду по телеграфу, ясно давалось понять, что Россию привлекать к переговорам не следует. «Становится очевидно, говорилось в телеграмме, — что наши попытки укрепить положение будут сорваны, если в самом начале мы открыто привлечем Россию. Последние телеграммы из некоторых зарубежных миссий его величества содержат предупреждение о том, что участие России не только создаст опасность для наших конструктивных начинаний, но и будет способствовать сплочению членов Антикоминтерновского пакта, а также вызовет беспокойство правительств ряда дружественных стран». — Прим. авт.

Чемберлен не мог не знать о военной слабости Польши. Неделей ранее, 22 марта, британский военный атташе в Варшаве полковник Сорд отправил в Лондон пространный отчет о безнадежном стратегическом положении Польши, «окруженной с трех сторон Германией», о низкой боеспособности польской армии, испытывающей нехватку современного вооружения.