Робер Амбелен - Драмы и секреты истории, 1306-1643

Между прочим, Мари де Роан-Монбазон была дочерью Эркюля де Роана, герцога де Монбазона, сопровождавшего Генриха IV среди прочих придворных в карете в тот роковой день 14 мая 1610 г. И, допуская, что ее отец не был замешан в заговоре, он тем не менее был другом герцога д’Эпернона. Де Люинь, будучи любезным зятем, не пошел бы, разумеется, на освобождение Жаклин д’Эскоман. Напротив, он принял все необходимые меры для того, чтобы еще надежнее заставить ее замолчать.

Но, однако, 6 мая 1616 г., когда Мария Медичи подписывала в Лудене договор с Конде, восставшими принцами и Генеральными штатами, молодой Людовик XIII, два года назад достигший совершеннолетия, заявил и обещал следующее: «Будет проведено новое расследование причин смерти короля, моего отца…»

Но монархии устроены так, что короли сами являются пленниками в центре паутины под названием «двор». И крайне редко удается им иметь точные сведения о том, что происходит в самом низу, вдали от их славы.

Дворец правосудия, бывший Дворец короля, ставший Парламентским дворцом, был таинственным образом подожжен в 1618 г. Общественное мнение, не колеблясь ни минуты, заключило: пожар был устроен с целью уничтожения материалов процесса Равальяка и Жаклин д’Эскоман. И действительно, все документы исчезли. Альбер де Люинь, являвшийся тогда первым министром, был обвинен в поджоге с целью предания полному забвению обвинений Жаклин д’Эскоман. Как бы то ни было, по словам Филиппа Эрланже, бесполезно пытаться искать соответствующие исторические документы в архивах Вены, Брюсселя (перенесенных затем в Вену), Симанкаса (Испания), Турина, Гааги, так как ни одного документа по этому делу за период с конца апреля по 1 июля 1610 г. вообще не существует.

Лишь в «Большом хранилище» в Венеции и в тайных архивах Ватикана привилегированные историки смогли отыскать документы, дающие формальное описание закулисных действий различных политических и религиозных сил, которые, проявив упорство и не падая духом, сумели организовать убийство того, кто должен был войти в историю под вполне заслуженным прозвищем Похотливый Разбойник.

И, как уже говорилось, в понедельник 12 декабря 1622 г. в Лионском соборе в присутствии Марии Медичи, возвратившейся из своего изгнания в Блуа и вновь введенной в Государственный совет благодаря стараниям своего советника Армана дю Плесси де Ришелье, которого она сделала кардиналом, и в присутствии всего королевского двора Габриэль-Анжелика, незаконнорожденная дочь Генриха IV и Генриетты д’Антрэг, маркизы де Вернейль, обвенчалась с Бернаром де Ногаре, маркизом де Ла Валеттом, сыном герцога д’Эпернона.

Четыре года спустя, в 1626 г., она погибла от руки своего супруга. Этот факт подтверждается в мемуарах Франсуазы Ланглуа де Мотвиль, наперсницы Анны Австрийской.

Возможно, за эти четыре года Габриэль-Анжелике удалось узнать из случайно услышанного разговора или из секретных документов, хранившихся в семье ее свекра, правду о смерти короля, ее отца. Возможно, она не смолчала, прибегла к угрозам. Людовику XIII было в то время 24 года. Ришелье, который стал за два года до этого первым министром, первым делом отправился допросить Жаклин д’Эскоман в ее карцер в монастыре Раскаявшихся девиц. Он выведал тайну смерти Генриха IV. Это сослужило ему впоследствии хорошую службу: 11 ноября 1630 г., в день «Праздника Дураков», он сумел окончательно отделаться от Марии Медичи и ее высокопоставленных приспешников. Именно поэтому два года тому назад он лишил д’Эпернона-отца всех должностей и полномочий.

Тем не менее ему следовало проявлять осторожность, так как материалы досье исчезли во время пожара во дворце. И Ришелье этим ограничился.

Во всяком случае, вероятно, что яд, использованный Бернаром де Ногаре, маркизом де Ла Валеттом, чтобы заставить замолчать Габриэль-Анжелику, стал последней точкой в истории об убийстве Генриха IV.

И если бы не признания Анны Австрийской Франсуазе де Мотвиль, запомнившей и записавшей их, мы так и не узнали бы о том, как умерла незаконнорожденная дочь Генриха IV, потому что ее супруг избежал какого бы то ни было обвинения.

В 1638 г., в четвертый период так называемой 30-летней войны, Бернар де Ногаре сыграл весьма двусмысленную роль при осаде Фонтараби, проваленной им из зависти к Генриху Бурбону-Конде. Обвиненный в неудаче, он укрылся в Англии, был через год заочно приговорен к смерти и вынужден был дожидаться кончины Людовика XIII в 1643 г., чтобы возвратиться во Францию. Вернувшись, он добился кассации своего приговора благодаря Анне Австрийской, тогдашней регентше королевства, так как Людовику XIV было только пять лет. Делавшая все возможное во имя достижения целей испанской политики на протяжении всей жизни и предававшая Францию точно так же, как до нее Мария Медичи и Мария-Антуанетта — после, она не могла желать д’Эпернонам ничего, кроме добра.