Алексей Ардашев - Великая окопная война. Позиционная бойня Первой мировой

Тихая ночь покрывала все! Кротко мерцающие звезды, иногда луна, освещали эту скорбную картину! Пение «со святыми упокой рабов твоих», «их же имена ты, Господи, веси» — (потому что не всегда роты успевали дать знать батюшке эта имена) — грустно разносилось в темноте… Каждый из нас, кто слышал это пение, думал: быть может, завтра и моя очередь?…

В начале октября вернулись в роту мои младшие офицеры: из госпиталя пор. Бадзен и из командировки — подпор. Врублевский.

И вот, наконец, по соображениям начальства «свыше» 17 окт. последовал приказ нашей дивизии, в ночь на 18 октября перейти в наступление, в частности нашему полку дана задача: взять впереди лежащее им. Капсодзе, занятое немцами.

Нужно сказать, что наши окопы от немецких разделяла речка, протекавшая среди болота. По ночам уже были заморозки, но все-таки это болото и глубокие на нем колодцы-«ямы» не замерзали.

Получив этот приказ, полк засветло выслал вперед офицерскую разведку наметить пути наступления к им. Капсодзе в этом болоте.

Ночью в 2 ч полк, соблюдая тишину, вышел из окопов, построился в штурмовую колонну: 4-и и 3-й баталионы впереди, в 4-м баталионе головная рота — моя 16-я. 2-й и 1-й баталионы во 2-й линии.

Близкий разрыв вражеского снаряда

Начальником всей штурмовой колонны полка назначен был георгиевский кавалер, командир 1-го баталиона подполк. Борзинский. В приказе было сказано начать наступление всей дивизии ровно в 3 ч ночи. Устно передано было, что по сигналу ракетой наша артиллерия предварительно откроет усиленный огонь для подготовки этого штурма, 4-му баталиону, как головному, приказано держать связь направо со 107-м Троицким полком.

Около 3 ч ночи явился из штаба дивизии подполковник Борзинский. Проверили часы — остается 10 мин до трех, а соседа справа — 107-го полка нет! Послали туда ординарца. Наконец — 3 часа, а никакой ракеты нет! 10 минут четвертого, а наша артиллерия — ни звука! Наконец, явился посланный из 107-го полка и доложил, что полк застрял, потому что командир штурмовой колонны подполковник N. (фамилию его забыл) среди болота попал в окошко и утонул! Полк же скоро выступит. Подполковник Борзинский по телефону узнает от командира полка, что подготовка атаки артиллерийским огнем отставлена, дабы ночной штурм явился для немцев неожиданностью.

Команда шепотом: «На молитву, шапки долой!» Все молчаливо молятся. — «Шагом марш!» — Темная-темная ночь! Проводники-разведчики идут впереди, указывая дорогу. Тихо… только шуршит мерзлая трава под тысячами ног… Все команды передаются шепотом. Строгий приказ «не открывать огня до самого штыкового удара» напоминается всем ротам.

Вдруг — близко-близко одиночный выстрел и с жалобным, тонким звуком пролетела куда-то пуля! Эх! Это — немецкий секрет, лежавший около наших окопов, успел выстрелить, очевидно, желая дать знать своим об опасности. И, действительно, сейчас же тревожно забегали лучи немецких прожекторов, нащупывая врага… а затем затакал и их пулемет, но пули летали высоко куда-то назад…

Инстинктивно все увеличиваем шаг и, слава богу! Только что спустились вниз по откосу к ручью, как немцы сразу открыли сильный огонь из многих пулеметов и из ружей залпами… Забухали и их пушки… Сзади во второй линии 1-го и 2-го батальонов послышались крики раненых… Рой ружейных и струи пулеметных пуль пронизывали ночной воздух своим жужжанием и воем над самыми нашими головами… Жуткое чувство страха и опасения, что еще немного ниже возьмут немцы траекторию, и смерть начнет косить свои жертвы и в наших рядах…

Мы спускаемся все ниже к речке… опасность миновала… Проходим выше пояса вброд речку… Режущий холод пронизывает все тело от ледяной воды с запахом гнили и навоза… Потом мы узнали, что в эту речку немцы по ночам сбрасывали трупы убитых в ночных стычках русских разведчиков… Несколько таких разлагающихся трупов роты 3-го бат. нашли у самой речки. Долго-долго потом воняла моя шинель этим трупным запахом.

Совершенно мокрые, в хлюпающих водою сапогах, двигаемся мы вперед, несмотря на ураганный огонь над нашими головами. Все потери убитыми и ранеными несет вторая линия, не успевшая спуститься к речке.

Но вот и у нас начинается подъем местности вверх от речки, и сейчас же и у нас убитые и раненые… Крики и стоны тяжелораненых резко нарушают дисциплину молчаливой атаки…