Мария Жукова - Маршал Жуков — мой отец

Однажды в прекрасный летний вечер солдаты стояли на форпосте, каша на ужин была готова, и они уселись в кружок вечерять. Вдруг подъехал на казачьей лошади в сопровождении казака с пикой просто одетый неизвестный человек с нагайкой в руках. Он слез с лошади, отдал ее казаку и, подойдя к солдатам, сказал: «Здравствуйте, ребята!» — «Здравствуйте», — просто отвечали солдаты, не зная, кто это. «Можно у вас переночевать?» — «Отчего не можно — можно!» — «Хлеб да соль вам!» — «Милости просим к нам ужинать».

Неизвестный сел с солдатами в кружок, они подали гостю ложку и положили хлеба. Отведав каши, воскликнул: «Помилуй Бог, братцы, хорошая каша!» Поев, сказал: «Я тут лягу, ребята». — «Ложитесь», — отвечали солдаты.

Человек свернулся и лег, пролежав часа полтора, встал и кричит: «Казак, готовь лошадь!» — «Сейчас!» — ответил казак просто. А сам подошел к огню, вынул из бокового кармана бумагу и карандаш, написал что-то и спрашивает: «Кто из вас старший?» — «Я!» — отозвался унтер-офицер. «На, отдай записку Кутузову и скажи, что Суворов проехал!» — и тут же вскочил на лошадь и ускакал.

Военный историк Н. Светлишин вспоминает: «Однажды мне показали солдата-артиллериста, с которым маршал Жуков ел из одного котелка кашу. „Неужели правда?“ — не удержался, спросил я бойца. „Обычное дело, — заверил меня пожилой солдат. — Подошел, присел рядом на станину орудия, расспросил о доме. Ну-ка, говорит, попробую, чем моих орлов кормят! Адъютант подал ложку“».

Похожие истории! Только в первой солдаты не узнали в лицо Суворова, а во второй Жукова узнали, ведь в XVIII веке не было газет, листовок и всякой другой печатной продукции. Но в этих историях чувствуется один дух, одни нравы.

И, конечно, как и Суворов, отец заботился о солдатах. Полковник в отставке, кандидат военных наук Михаил Иванович Попов из Твери написал мне, что, работая в 1950-е годы над диссертацией в Подольском архиве, нашел боевой приказ Жукова на наступление 20 августа 1939 года [23] Летом 1939 года войска под командованием комкора Жукова окружили и наголову разгромили главные силы 6-й японской армии на реке Халхин-Гол (Монголия), за что он был награжден первой «Золотой Звездой» Героя Советского Союза (позднее звание Героя Советского Союза будет присвоено ему еще трижды). , в котором его рукой была сделана приписка: «Всем командирам частей до начала наступления накормить людей горячими щами и галетами. Жуков» (фонд 17 армии за 1939–45 гг.). «Уважаемый читатель может сказать; ну и что особенного в этом? — пишет М. И. Попов. — А то, что в этой простой, бытовой приписке проявилась отеческая забота полководца о солдате, ибо приготовить пищу в тех условиях, в голой степи, было ой как непросто, дрова для походных кухонь приходилось возить за многие сотни километров!»

Чтение — любимое занятие. На стене — картина Ю. М. Непринцева «Отдых после боя»

Петр Семенович Леонов, бывший у отца в то время водителем, рассказывал мне, что отец всегда перед поездкой спрашивал, накормлен ли он. Если нет, то велит его накормить. Адъютант отца Михаил Федорович Воротников говорил, что за питанием отца ему приходилось следить, так как он очень часто забывал о себе.

Ветеран Великой Отечественной войны Иван Ткачев, кавалер ордена Славы III степени, вспоминал: «Во время подготовки к штурму города Великие Луки, который фашисты стремились удержать любой ценой, необходимо было нашей разведке взять „языка“, чтобы прояснить обстановку. Почти месяц нашей разведроте не удавалось его взять. Однажды вечером, когда наш разведвзвод готовился к ночному рейду, прибыла группа военных, среди них был Жуков, все в маскхалатах. Командир разведвзвода старшина Загоруйко доложил: „Товарищ генерал армии! Разведрота готовится к выполнению боевого задания!“ Жуков улыбнулся: „Ну и разведчики, даже под маскхалатом узнали. Я вот недавно побывал у саперов, так командир батальона доложил мне как полковнику“. Все засмеялись, а Жуков присел на топчан и стал интересоваться, как живут бойцы, всем ли обеспечены, какое настроение перед штурмом Великих Лук, Ответы солдат его явно удовлетворили. Он поднялся, но прежде чем уйти, подошел к разведчику Николаю Попову; „По-моему, сибиряк?“ [24] Отец симпатизировал сибирякам. Он говорил, что части, переброшенные из Сибири, особо отличились во время битвы под Москвой «закваской» характера. Получив утвердительный ответ, заулыбался, но тут же нахмурился: „А почему это у тебя, сибиряк, рваные сапоги?“ — „Товарищ генерал, мне давали новые ботинки с обмотками, но я отказался — в сапогах в разведку ходить сподручней“ „А что, и для разведчиков нет сапог?“ — спросил Жуков командующего 3-й армией генерал-полковника К. Галицкого. „Сапоги есть, но их еще не успели выдать“, — явно растерявшись, отрапортовал тот. Ни слова не говоря, Жуков вышел из палатки. Буквально через полчаса после его ухода всем разведчикам были выданы новые сапоги. В тот раз разведчики вернулись с задания, приведя очень важного „языка“, допрос проводил сам Жуков. Вскоре Великие Луки были взяты штурмом…