Андрей Васильченко - Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП

В 1930–1931 годах Бруно фон Заломон, как и Отто Штрассер, был уверен, что правительственные репрессии только усилят решительность членов «Ландсфолька» и те станут еще более ожесточенно сражаться против универсального врага — государства, системы.

«Члены „Ландсфолька“ все больше приходят к осознанию, что вся управленческая верхушка государства являлась не чем иным, как враждебными представителями всемирной капиталистической системы». В том же номере «Национал-социалистических писем» Бодо Узе подробно рассматривал действия государства против Клауса Хайма на знаменитом «процессе бомбистов». Он живописал попытки юстиции придать этому делу уголовный, а не политический характер, а также тщетные усилив избежать общественного резонанса. Узе подчеркивал, что Хайм решительно отказался быть первым в шлезвиг-гольштейнском списке НСДАП на выборах в рейхстаг. Автор видел в этом логичный шаг человека, который всей душой ненавидел систему. Узе восторженно превращал Хайма в революционного мученика, которому суждено стать не просто символической фигурой, а лидером всего немецкого революционного движения. «Действия крестьянина Хайма пошли дальше. Система не смогла заставить замолчать его. Напротив, он сказал свое жесткое и непреклонное „нет“, принеся себя в жертву и потеряв свободу. НСДАП предложила ему возглавить местный избирательный список. Но лучше тюрьма, чем продажный рейхстаг. Тот, кто жаждет быть свободным, не должен попадаться в сети системы — он должен бороться» . Это издание «Национал-социалистческих писем» было полностью посвящено борьбе крестьян за свои права.

Растущая безработица в городах и неутихающее недовольство широких крестьянских кругов приводили национал-революционных интеллектуалов к убежденности, что демократическое государство стояло на грани краха. Гражданская война должна была вызвать в стране долгожданный социальный апокалипсис: «Национальная Германия и на деле должна быть революционной. Вести борьбу до победного конца. Но теперь требуются иные средства борьбы, нежели те, которые уже применялись. Пока власть не у нас в руках. Чтобы ее добиться, мы должны использовать те средства, к которым прибегают все революционные движения». Для фон Заломона, отвергавшего избирательную систему, речь шла о том, чтобы собрать воедино всех активных борцов из различных политических лагерей. Они должны были поставить государство в безвыходное положение своим саботажем, террором, активным и пассивным сопротивлением. Система должна со всей жестокостью обрушиться на смельчаков, что и спровоцировало бы народную революцию.

Христиан Клее писал: «Возможно, мы стоим в нескольких шагах от гражданской войны, в нескольких шагах от ужасных и тяжелых событий, предписанных самой судьбой. Мы должны готовиться к ним, к тому моменту, когда они наступят». Суд над Клаусом Хаймом и его друзьями в глазах национал-революционеров был доказательством того, что государство было готово прибегнуть к давно ожидаемой тактике репрессий. По выражению Бодо Узе, «судьи вынесли вовсе не приговор, они отнюдь не руководствовались законами — они осуществили акцию защиты существовавшей системы. Не списав крестьянские долги, сами стали преступниками от системы».

Но этот внезапный интерес к «Ландсфольку» сменился полной апатией. До ноября 1930 года в штрассерианских газетах не появилось ни одной статьи, даже маленькой заметки о крестьянском движении, а имена фон Заломона и Бодо Узе вообще пропали со страниц. Объяснения для этого найти не удалось. Но скорее всего это связано с появлением программы КПГ «национального и социального освобождения немецкого народа». К тому же многие национал-революционеры не верили в организационные способности Штрассера и искренность его революционных убеждений. Сами же штрассерианцы оказались неспособными построить на местах достаточно активные пропагандистские структуры. Другим поводом для разрыва отношений стали непомерные амбиции Отто Штрассера, который хотел лично возглавить весь революционный фронт. Уже в начале 1931 года и фон Заломон, и Бодо Узе были убеждены, что Немецкую революцию были в состоянии осуществить только коммунисты, чьи активность и силы должны были стать главным залогом успеха. В то же время после сентябрьского кризиса революционные национал-социалисты стали говорить, что именно коммунисты являются главной угрозой для Германии.