Нерсесов Яков - Тайны Нового Света. От древних цивилизаций до Колумба

Основные различия состояли в отсутствии здесь железа (не металла вообще — медь, золото и серебро были известны и использовались), плуга, гончарного круга, тягловых животных, средств передвижения (телег, повозок) и др.

Любопытно, что колесо и вообще идея вращения в принципе были знакомы древнеамериканским индейцам. Известны, например, «игрушки» (на самом деле, по-видимому, ритуальные предметы) в виде фигурок животных на колесиках из древних захоронений в Западной Мексике (Оахака, Мичоакан), Восточной Мексике (Трес Сапотес, вблизи Пануко) и Панаме. Однако это изобретение не получило распространения и, вероятно, забылось. Почему так случилось? Не исключено, что, если бы в Новом Свете имелись домашние тягловые животные (слабосильную ламу в Перу использовали лишь как вьючное животное), колесная повозка была бы индейцами в конце концов создана… Но до появления в Новом Свете испанцев этого не произошло. В Мексике, где даже ручная тележка могла изрядно пригодиться, в отличив от Перу не существовало развитой металлургии и нельзя было изготовить втулки для колес.

Таким образом, важнейшие достижения Старого Света не были известны в Новом, что во многом обусловило своеобразие культурного развития древних цивилизаций Америки.

Рано или поздно многотысячелетняя изоляция Нового Света должна была нарушиться — случилось это в тревожное для Европы время. Начало плаваний за океан для Западной Европы означало выход из опасного кризиса.

В XV в. зловещая угроза османского нашествия вынудила европейские государства увеличить расходы на военные нужды: требовалось кардинально перевооружить армию (огнестрельное оружие), построить мощный флот и т. д. А столь нужное для этого золото уходило в обмен на восточные благовония и пряности: имбирь, гвоздику, мускатный орех, корицу, кардамон и особенно перец.

Последний тогда являлся едва ли не самым главным восточным товаром. В качестве платежа его использовали при покупке земель, погашении долгов, как… приданое и т. д. Это был своеобразный эквивалент денег: как, к примеру, в Монголии — чай, в Сиаме — раковины, в Судане — рыба, в Абиссинии — соль, а в. Мексике — какао. В общем, поиск морских путей на Восток стал острой необходимостью для Европы. И если бы в начале XVI в. не были завоеваны и ограблены богатейшие государства ацтеков и инков, еще неизвестно, как бы пошло развитие Европы…

Для индейцев эта встреча двух миров обернулась трагедией. Вместе с тем, если бы она произошла на полстолетия раньше, то последствия для Мексики и Перу были бы еще драматичнее, ведь зенита своего развития цивилизованные народы Мексики и Перу достигли примерно в XV — начале XVI в. Только это и может нас «утешить»…

В силу ряда исторических и природно-географических условий первые шаги в открытии за океаном новых земель выпали в Европе на долю Португалии и Испании — двух морских держав, столетиями «глядевших» из Юго-Западной Европы в бескрайние просторы Атлантики. Вся прошлая история этих стран, особенно Испании, предрасполагала к выполнению подобной задачи.

Испания была школой воинов, страной, где в беспрерывных столкновениях народов, культур и вер выковывались боевые качества человека. Только в течение трех с половиной столетий — до начала V в., под эгидой Рима, здесь было относительно спокойно. Не успело еще покоренное иберо-кельтское население прочно слиться с победителями, как ему пришлось отстаивать свою самостоятельность в борьбе сначала с вестготами, наступавшими с севера, потом с маврами (арабами), двигавшимися с юга. В конце концов эти две силы целиком захватили полуостров, привив побежденным свой быт, общественное устройство и, отчасти, религию, А затем обе они вступили в смертельный бой между собой.

История Испании с VIII–IX по XVI вв. — это история борьбы двух народов, резко различных по обычаям, системе хозяйств, характеру и уровню культуры. С одной стороны, полудикие северяне-вестготы, воспитанные в традициях родового быта, управляемые феодальными графами и королями, живущие захватом чужого имущества и чужих земель и слепо преданные католицизму, который благословляет войну с «неверными», как богоугодное дело. С другой — мавры — потомки арабов и берберов, изощренные в науках и искусствах, трудолюбивые и умелые земледельцы, прекрасные ремесленники, ретивые приверженцы ислама. Участь тех и других решит только сила. Иначе и не может быть; ибо у одних плодородные равнины и изобилие благ земных, а у других — каменные ущелья, неприютные плоскогорья и жадность голодного варвара.