Мачей Кучиньский - ЗАГАДКА ФЕСТСКОГО ДИСКА И ЗМЕЕПОКЛОННИКИ

Когда ацтеки начали увеличивать количество жертв, никто не подверг сомнению цель: она не вызывала сомнений, потому что уже много веков назад прочно вошла в общественный канон мышления.

Наряду с временным аспектом этого биологического мышления существовал еще аспект территориальный. У меня была масса подтверждений тому, что элементы религии-биологии распространены в Южной Америке, на территории Перу и через Центральную Америку проникли в Северную Америку, до нынешней границы Мексики и Соединенных Штатов. Конечно, эта условная линия не имела никакого действительного значения, поэтому неудивительно, что, сравнив материалы, собранные на территории США и Карибских островов, с перуанскими, я нашел в них удивительное тематическое соответствие. Этими материалами были

в калифорнийских горах Санта-Барбара, Санта-Сузана, Сан-Эмидио, а также Сьерра-Невада в районе Туларе и, наконец, в Перу. Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться в их важности для хода моих рассуждений. Их были десятки тысяч – в каменных нишах, гротах и пещерах, нарисованных яркими красками до и после испанского нашествия.

Не знаю, рассматривал ли их кто-нибудь из исследователей под таким углом зрения, но я за короткое время смог составить большую сравнительную таблицу чуть ли не идентичных символов в кодексах миштеков и в горах Калифорнии. Это прямо указывало, на какой территории жили люди, исповедовавшие "биологическую религию". Но теперь меня интересовали не сопоставления: они могли стать обширной темой сами по себе. Зная, что уцелело всего несколько экземпляров кодексов, я понимал, что в них наверняка только часть символов – понятий, которыми владели создатели этих книг. На скалах же символов было превеликое множество: сотни тысяч! Не только хорошо известные по миштекским пиктограммам, но и масса других, и, что самое главное, те и другие были стилистически иными, в совершенно особенных сочетаниях, композициях и сценах. А это не только могло существенно расширить знание об уже известном, но и позволяло расшифровать еще непонятное.

У наскальных рисунков свои законы. Они передают содержание максимально коротко, упрощенно и понятно для каждого; показывают связи; являют целое, замкнутое в самом себе. На них чрезвычайно редко можно увидеть какое-либо повествование. Сообщение сведено до смысла знака. Оно как современный плакат: само значение. Ни украшений, ни необязательных деталей. Поэтому, когда его читают, найдя к нему ключ, знаки понимаются полностью и однозначно.

Вот когда я смог убедиться в том, каким эффективным инструментом толкования была моя гипотеза. А проверять свое я мог по Кемпбеллу Гранту, который в номере 6(194) " Natural History" опубликовал множество собственноручных копий этих поразительных рисунков – настоящих произведений искусства.

Там я нашел выбранные из чрезвычайно обширной и удивительно монотематической, даже монотонной череды изображений солнечные диски как с прямыми, так и идущими по изогнутым линиям лучами. Эта "изогнутость", скрученность, как я уже пытался показать, была чем-то чрезвычайным, загадочным для тех людей: ведь они не владели никакими иными способами исследования природы, кроме непосредственного наблюдения. Между тем каждому известно, что солнечные лучи всегда устремляются по прямым линиям, что прекрасно видно, когда они пробиваются в узких разрывах облаков. Вращательное движение Солнца не заметно глазу, как и испускаемые им, помимо видимого света, потоки частиц, изогнутые траектории которых как раз и обусловлены вращением светила. Тот, что вот так рисует Солнце – и не только в Америке, но и на других континентах, – не мог об этом узнать из каких-то ненаучных, без развитой техники источников…

Многочисленны и изображения клеток. Некоторые из них составлены из множества концентрических колец, придающих им сходство с мишенью в тире; с ядром, покрытым точками; с лучами наподобие тех, что изображены при кодексном Солнце, соединенном с драгоценным камнем. Среди них наиболее важными я счел те, которые изображают деление: ведь это свойство относится к клеткам, а не к дискам. Рядом с одним из рисунков я обнаружил добавление в виде маленького кружочка, разделенного на четыре части, – очень похожего на делящиеся драгоценные камни – клетки – из кодекса Виндобоненси.