Николай Белов - 100 пророчеств Калиостро

Мы повествуем о временах, когда Европа, разбуженная трудами своих свободомыслящих просветителей, искала новые идеи и знания, которые могли бы вдохновить и молодое пылкое сердце, и пытливый трезвый ум. Старые церковные догмы, пятнадцать веков насаждавшиеся силой меча и страхом костра инквизиции, уже теряли ценность в глазах ищущих людей. Одновременно набирали популярность сведения о таинственных знаниях Востока, которые не одному поколению средневековых алхимиков и теософов давали силу преодолевать насмешки невежественной толпы, презрение научных авторитетов и страх перед безжалостным трибуналом инквизиции. Предания рассказывали о том, как когда-то Парацельс, Тритемий, Томас Воган, Роджер Бэкон, Корнелий Агриппа, Раймонд Лул- лий, Христиан Розенкрейц в своих кельях-лабораториях искали способ получить описанный в старинных легендах философский камень, который является ключом, открывающим великие тайны природы. Под влиянием этих преданий по всей Европе образовывались общества, кружки и ложи, объединявшие искателей истины и просто любопытствующих, желавших верить не только в библейскую Троицу и знать больше о своей душе, нежели знал о ней профессор теологии.

С возникновения масонства в 1717 году оно привлекало к себе внимание своей таинственностью и странной обрядностью, что давало благодатную почву для любых домыслов и вымыслов. Применительно к XVIII веку масонство, скорее всего, следует рассматривать как довольно туманное образование, сложившееся в том слое культуры, где имеет место так называемая символическая деятельность. В масонстве встречаются друг с другом различные символические формы, в той или иной степени оторвавшиеся от своих исторических корней;

прошлое, иногда очень далекое прошлое встречается таким образом с настоящим.

Из прошлого масонство взяло, во-первых, элементы духовной (рыцарского кодекса) и, во-вторых, элементы герметической традиции. В нем нашли место последние отголоски традиций духовно-рыцарских орденов, их ритуалов, их фразеологии. В XVIII веке еще были живы многие традиции средневековья (даже духовно-рыцарские ордена еще не стали целиком достоянием истории: существовал Мальтийский орден, преемник госпитальеров).

«Высокое масонство» — это высшие степени его: розенкрейцеры, посвященные и др. Розенкрейцеры по традиции занимались алхимией, посвященные — каббалой. Вообще же вся масонская ритуалистика отмечена влиянием мистических понятий «тайных наук»: к примеру, обряд посвящения сближался по аналогии с процессом «трансмутации» металлов и описывался теми же самыми терминами. Заметим также, что масонство переняло у герметиков их одержимость в поисках некоего «утраченного Слова», некоего «забытого секрета» — поисках, которые в конечном счете вели на «загадочный Восток».

Но с духом далекой старины в масонстве перемежаются веяния новых, буржуазных времен. Ложи формально открыты для всех сословий, среди принятых братьев устанавливается подчеркнутое равенство. Религиозные убеждения почти не принимаются во внимание — это результат упадка ортодоксального христианства, распространения деизма и, с другой стороны, различных мистических вероучений. В Англии, где масонство зародилось, оно было в наибольшей степени проникнуто буржуазным духом. Уже то, что основатели назвали свое движение «обществом вольных каменщиков» — строителей храмов, свидетельствовало об их псевдодемократических наклонностях. На континенте масонство утратило эту окраску, стало более чинным, пышным, театральным. Европейская аристократия нашла слишком скромным его происхождение от каменщиков и придумала для него более пышную генеалогию, восходящую не к строителям храма, но и к храмовникам (тамплиерам) либо к госпитальерам- мальтийцам. Но и на континенте, как об этом свидетельствуют источники, костяк общества составила именно буржуазия, находившая в ложах отдушину от социального регламентирования и нередко пытавшаяся дать им угодное ей направление.

Настроения, господствовавшие в ложах, подчас были прямо противоположными. Некоторые становились апологетами просвещения, другие, и таких было гораздо больше, тяготели к оккультизму; одни держались герме- тизма, другие, напротив, обращались к политической деятельности. Вместе с тем масонство приоткрывало двери в сторону иных, нехристианских религий, в сторону восточных разновидностей спиритуализма. Масонский антиклерикализм в XVIII веке зачастую принимал причудливые формы: так, ложи будоражила идея «мести за тамплиеров», которых в XIV веке церковь официально осудила за то, что, общаясь с «неверными», они будто бы сами впали в ересь.