Мария Романова - Воспоминания великой княжны. Страницы жизни кузины Николая II. 1890–1918

Все другие пути из города были отрезаны. Мы были вынуждены оставаться. Мелинит, вероятно, отсырел, так как, к счастью, не взорвался, и к вечеру пожары утихли. Они горели почти тридцать шесть часов.

К концу октября слухи о революции в Германии и Австрии стали вполне определенными. Еще две могущественные монархии оказались на пороге исчезновения. Мое отношение к этим сообщениям было двояким, как и мои чувства по отношению к недавнему врагу, который временно избавил часть России от большевиков. Изменение общественного строя в Центральной Европе, без сомнения, означало близкий конец войны, но в то же время тормозило возможность восстановления монархических основ в России. (В то время я все еще не могла представить, что моей страной можно управлять иначе.)

Как только слухи о революции подтвердились, австрийские войска ушли из Одессы. На это у них ушло всего несколько дней. Говорили о приходе союзных войск, но никаких признаков этого не было. А тем временем наше положение снова стало опасным. Как и следовало ожидать, в городе активизировались преступные элементы; грабежи приобрели характер эпидемии, а в провинции организованные вооруженные банды угрожали восстановить большевистское правление. К тому же в городе бушевала эпидемия «испанки», и люди умирали как мухи. Она не пощадила и наш дом. Среди первых заболевших были мы с мужем.

Однажды, в самом начале ноября, когда мы были еще прикованы к постели, меня пришел навестить неизвестный русский офицер, приехавший из Бессарабии, которая в то время была уже аннексирована Румынией. Этого офицера послал начальник союзнической разведки в Румынии, канадский полковник по имени Бойль, который тогда находился то ли в Яссах, то ли в Кишиневе. Полковник Бойль был почти легендарной личностью, и слава о нем распространилась по всему побережью Черного моря. В то время он пользовался большим влиянием в Румынии и, используя это влияние, спас многих русских. От русских офицеров из его окружения он узнал о том, что я в Одессе, и, зная, как это опасно для нас, прислал нам весточку о том, что готов нам помочь.

Я поблагодарила его и ответила, что я буду готова уехать через неделю. Я как-то не очень верила в желание какого-то канадского полковника спасти нас, но оказалась совершенно не права. К моему великому удивлению, в назначенное время офицер вернулся. Он привез мне письмо от королевы, моей двоюродной сестры, с приглашением приехать в Румынию и объявил, что все готово для нашего отъезда. С ним приехал румынский офицер для сопровождения.

Сначала мы должны были поехать в Кишинев, где нас ожидали дальнейшие инструкции. Приготовления к отъезду были недолгими, но накануне новая волна «испанки» обрушилась на наш дом: заболел наш хозяин, и у меня случился еще один приступ лихорадки. Но откладывать поездку было нельзя. Большевизм с его фатальными последствиями для нас шел к власти. Чтобы защитить население и поддержать порядок, в Одессу уже были посланы несколько небольших офицерских отрядов, добровольцев из Белой гвардии, которая формировалась на Дону. И такой же небольшой отряд был послан на север для защиты большой узловой станции Раздельная, к которой устремились банды украинского авантюриста и разбойника с большой дороги Петлюры.

Нам отвели специальный вагон, в котором мы должны были проделать весь путь до Румынии. С нами ехали два офицера и пожилая служанка, которую я наняла за несколько дней до нашего отъезда.

Первые девяносто или сто километров все шло хорошо, но, добравшись до Раздельной, мы неожиданно очутились в атмосфере войны. Оказалось, что Петлюра был гораздо сильнее, чем думали. Его банды разбили небольшой офицерский отряд и заставили его отступить к станции Раздельная, в этот самый город. Петлюра не упускал своего преимущества и по-прежнему наступал. Поведение этого авантюриста и его сторонников не очень отличалось от поведения большевиков. Они жгли и крушили все, что могли, мучили и убивали.

Наш поезд долго стоял на станции. Потом было объявлено, что дальше ехать мы не можем. В паровозе больше не было воды, а водопровод на станции не работал. Наш вагон остановился прямо напротив платформы, где толпились офицеры добровольческого отряда. Это сборище состояло из самых разных лиц, которые только можно себе представить, и было одето кто во что горазд. Молодая Белая гвардия состояла из самых разных элементов. Все они были объединены исключительно идеей активной борьбы против большевиков. По их внешнему виду я не могла определить ничего, что говорило бы об их симпатиях, и не могла предположить, как они отнесутся ко мне, когда узнают, кто я такая и куда еду.