Н. Борисов - Церковные деятели средневековой Руси XIII - XVII вв.

Новоспасский монастырь пользовался особым расположением царя Алексея Михайловича: с давних пор он служил местом погребения потомков любим­ца великого князя Василия I боярина Федора Кош­ки. Одной из ветвей «Кошкина рода», как выража­лись составители родословных сборников, были и Романовы. Игумены Новоспасского монастыря носи­ли почетное звание архимандритов. Многие из них становились со временем епископами и даже митро­политами.

Чем объяснить необычайное расположение юного Романова к игумену глухого монастыря, мужицкому сыну Никону?

Несомненно, большую роль сыграли личные каче­ства царя и Никона. Воспитанный в духе «древнего благочестия», с детства окруженный горячо верую­щими людьми, Алексей был глубоко религиозен. Впо­следствии он готов был отдать чуть ли не полказны за какую-нибудь наспех сфабрикованную греками ре­ликвию — «чудотворную главу Иоанна Златоуста» или «животворящий крест». Для такого человека особое значение имело то обстоятельство, что оба они, царь и Никон, были духовными детьми одного отца — анзерского отшельника Елеазара [123] Гунн Г. П. Патриарх Никон и Елеазар Анзерский//Древ­нерусская книжность (по материалам Пушкинского дома). Л., 1985. С. 230—242. .

Что касается Никона, то он, пройдя тяжелую шко­лу жизни, закалившую его выдающуюся натуру, стал одним из тех ярких людей, которых, однажды увидев, трудно забыть. Годы лесного безмолвия научили его великому искусству молчания, накопили в душе за­пас духовной энергии. Вместе с тем он не был огра­ничен прямолинейной бескомпромиссностью фанати­ка. Опыт игуменства в сотрясаемом внутренними распрями Кожозерском монастыре выработал у Нико­на навыки обхождения с людьми.

И все же необычайное расположение юного царя к Никону объяснялось не только личными мотивами. Важно отметить, что Никон появился в Москве очень ко времени: то был момент, когда спрос на незауряд­ных людей из числа духовенства был очень велик. Еще в правление Михаила Романова (1613—1645) в высших церковных и правительственных кругах рас­пространилась мысль о необходимости основательной «чистки» рядов духовенства, введения «благочинно­го», единообразного богослужения во всех церквах.

Повышение авторитета церкви, сильно пошатнувшегося в первой половине XVII в., было необходимой частью работы по укреплению феодальной государ­ственности в целом. Оно имело большое значение и для упрочения позиций новой династии.

В 1636 г. девять нижегородских священников об­ратились к тогдашнему патриарху Иоасафу (1634— 1640) с челобитной, в которой указывали на многочис­ленные беспорядки в жизни приходского духовенства и требовали строгих мер воздействия. О том же писа­ли «наверх» и другие ревнители церковных уставов. Из этих жалоб складывается весьма мрачная картина. Вместо того, чтобы заботиться о душах своих прихо­жан, священники проводили время в пьянстве и рас­путстве. Они не только не произносили проповедей, но даже саму церковную службу стремились сокра­тить путем введения «многогласия» — одновременно­го чтения и пения различных молитв и текстов. Как белое, так и черное духовенство отличалось безгра­ничным корыстолюбием. В обителях иноки пировали с местной знатью. Руководящие посты в монастырях приобретались взяткой боярину или архиерею. Меж­ду тем народ терял уважение к духовному званию, не желал ходить в церковь и соблюдать посты, пре­давался языческим, «дьявольским» игрищам, приуро­чивая их к церковным праздникам.

Патриарх в ответ на жалобы направил поповским старостам и светским чиновникам духовного ведом­ства своего рода циркуляр — «память». Он требовал решительно бороться с церковными беспорядками [124] Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михай­лович. Т. I. Сергиев Посад, 1909. С. 3—7. .

Понимая, что одними строгостями попов не вразу­мить, церковное руководство озаботилось подбором наиболее достойных кандидатур на должности «про­топопов» — блюстителей порядка в церковных окру­гах. Протопопы должны были личным примером учить подчиненных им приходских священников до­бродетели и благочинию.

Среди церковных деятелей, обеспокоенных паде­нием авторитета духовенства, особой активностью отличался протопоп Благовещенского собора в мос­ковском Кремле, духовник и наставник юного царя Алексея Стефан Вонифатьев. Красноречивый пропо­ведник, Стефан пользовался огромным авторитетом при дворе. Он играл здесь примерно ту же роль, что и Сильвестр при дворе юного Ивана IV.