Н. Борисов - Церковные деятели средневековой Руси XIII - XVII вв.

Князь-инок прямо называет монастырские земли «чужими», принадлежащими иному, законному вла­дельцу. Кому же следует их вернуть: боярам, удельным князьям или великому князю? На этот вопрос Вассиан ее дает ответа.

Человек гуманистического склада, Вассиан питал отвращение к инквизиторским притязаниям Иосифа. Он хорошо понимал, к чему могут привести идеи во-лоцкого игумена. В своих посланиях Вассиан упрекал Иосифа в лицемерии, жестокости, сребролюбии, в раболепном преклонении перед великим князем. Уче­ник заволжских пустынников, Вассиан с глубоким уважением относился к индивидуальной духовной жизни человека. Ему претил казарменный дух, на­саждавшийся Иосифом в общежительных монастырях.

Великий князь Василий Иванович долгое время увлекался проповедью нестяжателей, восхищался чи­стотой их религиозно-нравственного идеала. Он от­крыл им дорогу к вершинам иерархической власти. Летом 1511 г. на митрополичий престол был возведен убежденный нестяжатель Варлаам. Он долгое время жил в Кирилло-Белозерском монастыре, среди мона­хов которого широко распространены были нестяжа­тельские воззрения. С 1506 г. Варлаам возглавлял Симонов монастырь, в котором позднее поселился Вассиан Патрикеев и куда для беседы с ним приез­жал сам великий князь Василий Иванович.

Взойдя на кафедру, Варлаам сместил ряд еписко­пов-иосифлян, заменив их «своими», близкими к не­стяжателям иерархами. Однако торжество нестяжа­телей было недолгим. Как и следовало ожидать, их погубила несговорчивость. Осенью 1521 г. Василий III решил расправиться с внуком мятежного Дмитрия Шемяки князем новгород-северским Василием Ивано­вичем Шемячичем. С этой целью предполагалось за­манить Шемячича в Москву, на переговоры и здесь арестовать. Однако Шемячич соглашался приехать к Василию III лишь при том условии, что митрополит Варлаам гарантирует его безопасность.

За полтора столетия до этих событий митрополит Алексей в схожей ситуации пошел на обман и дал Михаилу Тверскому «охранную грамоту». Варлаам оказался более разборчивым в средствах. Он отка­зался пойти на вероломство и в результате 17 декаб­ря 1521 г. вынужден был сложить с себя митрополи­чий белый клобук. Вскоре Варлаам был сослан в Уединенный Спасо-Каменный монастырь, находившийся далеко за Вологдой, на небольшом острове посреди Кубенского озера.

В феврале 1522 г. митрополитом по воле великого князя стал игумен Иосифо-Волоцкого монастыря Да­ниил. Он быстро удалил из рядов высшего духовен­ства всех проникших туда нестяжателей. Так закон­чился краткий период расцвета нестяжательства, этого оригинального, смелого по тем временам тече­ния русской общественной мысли. Будущее сулило нестяжателям одни лишь гонения и расправы.

В 1523 г. митрополит Даниил доказал свою пре­данность великому князю; он согласился взять на себя ту неблаговидную роль, от которой с негодова­нием отказался Варлаам. Поклявшись обеспечить не­прикосновенность Василия Шемячича, Даниил позво­лил Василию III схватить приехавшего в Москву новгород-северского князя. Внук отравленного по приказу Василия Темного Дмитрия Шемяки кончил свои дни в московской тюрьме. В 1525 г. Даниил при­знал сомнительный с точки зрения церковных кано­нов развод Василия III с первой женой, Соломонией Сабуровой, а затем и его брак с Еленой Глинской.

На деле убедившись в преимуществах сотрудниче­ства с иосифлянами, Василий III дал согласие на расправу с последователями Нила Сорского. В 1525 г. перед церковным судом предстал Максим Грек. Его обвиняли в различного рода преступлениях. Однако подлинной причиной расправы были нестяжательские взгляды Максима. Последующие 30 лет своей жизни Максим провел в опале и ссылке. Он был отправлен «на послушание» к своим злейшим врагам — мона­хам Иосифо-Волоцкого монастыря. Впоследствии Максим был переведен в тверской Отрочь монастырь, затем — в Троице-Сергиев. Там он и умер в глубокой старости в 1555 г. Его похоронили возле Духовской церкви. Со временем троицкие монахи отметили мо­гилу Максима, причисленного к «лику святых», осо­бой надгробной «палаткой».

Несколько лет спустя Вассиан Патрикеев разде­лил участь своего друга-«философа». В 1531 г. он был судим по обвинению в превратном толковании церковных канонов. Признанный виновным, князь-инок был сослан в Иосифо-Волоцкий монастырь.

Не довольствуясь физической расправой с идеологами нестяжательства, митрополит Даниил позабо­тился об историческом обосновании иосифлянских взглядов. Он подготовил грандиозный свод бытовав­ших на Руси церковно-юридических актов (так назы­ваемую «Сводную Кормчую»), который давал воз­можность нейтрализовать собранные Максимом Гре­ком высказывания церковных авторов, осуждавших «владение селами». Одновременно Даниил организо­вал составление нового летописного свода, в котором иосифлянские идеи были подкреплены историческими примерами.