А. Меликсетов: История Китая

Процесс сапиентации, как известно, протекал около 40 тыс. лет назад, и потому весьма трудно сказать, какую роль в нем сыграл динцуньский человек, костных останков которого не было обнаружено (нашли только культурные вещные памятники), не говоря уже о синантропе. Да и протекал этот процесс на Ближнем Востоке, а не в Китае, куда сапиентные люди пришли, судя по находкам археологов, достаточно поздно. Для обеих групп монголоидных неоантропов, т.е. людей сапиентного типа в Китае (череп из Люцзяна на юге и три черепа из Шандиндуна в Чжоукоудяне на севере), характерна морфологическая нечеткость, а именно сочетание различных расовых черт в разной пропорции — при заметном, однако, преобладании монголоидных.

Учитывая все сказанное, заметим, что даже те признанные специалисты, такие, как К. Кун, например, которые считаются сторонниками аутентичного процесса генезиса монголоидов на территории Китая, вынуждены признать, что о чистоте линий не может идти речи и что в процессе мутаций, которые способствовали трансформации досапиентного монголоида в сапиентный тип шандиндунца, был «кто-то еще», кто «вмешался» в этот процесс со стороны, т.е. из числа сапиентных людей, прибывших в Китай извне.

Верхнепалеолитические культуры, характерные для ранних сапиентов, на территории Китая представлены слабо, как и культуры развитого мезолита, пришедшего на смену верхнему палеолиту 14—12 тысячелетий назад. Мезолитический микролит северных степей можно обнаружить на крайних северных рубежах современной территории Китая, а несколько отличный от него в культурном плане юго-восточноазиатский мезолит с его каменными орудиями типа чопперов (орудия из гальки) — на крайнем юге этой территории. Трудно, однако, сказать, какую роль тот и другой сыграли в процессе генезиса китайского неолита.

Дело в том, что неолит — это не просто качественный этап в истории культур каменного века. Это великий исторический рубеж для всего человечества, ибо именно в эпоху так называемой неолитической революции (X—VI тыс. до н.э.) произошел решающий переход от свойственной палеолиту присваивающей экономики собирателей и охотников к производящему хозяйству земледельцев и скотоводов. В этом смысле земледельческий неолит является сложным комплексом взаимосвязанных нововведений и изобретений, включающим в себя окультуривание злаков и иных растений, одомашнивание различных видов животных, а также переход к оседлому образу жизни, изобретение прядения и ткачества, строительство домов и иных сооружений, изготовление сосудов из керамики для хранения и приготовления пищи и т.д. и т.п. Результатами неолитической революции были мощный демографический взрыв, приведший к быстрому распространению неолитических земледельцев по ойкумене, а также появление избыточного продукта, позволяющего в случае нужды иметь запасы или содержать часть общества, не связанную с производством пищи.

Как известно, следы неолитической революции в полном ее объеме и на протяжении ряда тысячелетий прослеживаются археологами — в пределах Старого Света — лишь в одном регионе, на Ближнем Востоке. Во всех остальных, тем более в отдаленных районах Старого Света, включая и Китай, неолит появился уже в более или менее сложившемся виде извне. Доказать это, как в случае с Китаем, подчас трудно. Но одно несомненно: неолитической революции типа ближневосточной более нигде не обнаружено, хотя в юго-восточноазиатском регионе прослеживается аналогичный процесс, но не в зерновом, а в клубнеплодном варианте, что резко меняет дело (известно, что к урбанистической, т.е. городской, цивилизации такого рода неолит не привел, оказавшись в Юго-Восточной Азии на достаточно примитивном уровне).

Если оставить в стороне проблему субнеолита, т.е. мезолитических культур, знакомых с отдельными элементами неолита, то первые неолитические культуры появились на территории Китая (комплекс вариантов Яншао в бассейне Хуанхэ и отдельные культуры типа Хэмуду на юге) в виде неолита расписной керамики, который в те времена (VI—V тыс. до н.э.) был уже хорошо известен на Ближнем Востоке. И хотя китайские варианты серии неолита расписной керамики заметно отличались от ближневосточных (основное зерно — чумиза, одомашненное животное — свинья восточно-азиатской породы, иные формы жилищ и некоторые другие важные различия), общим для всех них был неолитический комплекс как таковой, включая и едва ли не наиболее ценное в нем для исследователя — роспись на сосудах. Элементы росписи, стандартные и отражающие духовный мир и мифологические представления неолитического земледельца, в главном и основном были общими и одинаковыми для всех, что явственно свидетельствует о единстве процесса генезиса и распространения по ойкумене неолитического человека с его развитой материальной и духовной культурой. Впрочем, кроме росписи сосудов об этом же единстве свидетельствует и стандартная в главных своих чертах практика захоронения покойников.