Анатолий Манаков - Тринадцатый знак

Кризис государственной власти приобретает гипертрофированные размеры поистине бесовской интриги. Из президентского окружения, скажем, идет "утечка" закрытой информации об итогах выборов в новый парламент и референдума по Конституции: участвовало, мол, недостаточно избирателей, что обесценивает легитимность законодательной власти (тонкий намек на грубую фальсификацию результатов выборов). И теперь уже не в Кремле, а в белом особняке на Пенсильвания-авеню, сидят тихо, не поднимая волны негодования. Но, в отличие от никсоновских магнитофонных пленок, основные документы по выборам уже уничтожены...

Президентский указ о роспуске Верховного Совета России не вызывает у меня восхищения: ведь именно этот сомнительный с точки зрения конституционного права акт послужил детонатором к взрыву страстей и привел к многочисленным человеческим жертвам. Фанатиков и провокаторов, действовавших в октябре 1993 года, хватало по обе стороны баррикад, все остальное напоминало штурм Зимнего и разгон Учредительного собрания, когда большевики и эсеры так же считали, что "иного выхода нет". В обоих случаях, насилуя демократию, стремились предотвратить наихудший вариант. Но с учетом прошлого, достигнутая таким путем "победа" лишь кажется прочной, и чтобы она не оказалась пирровой, нужно сделать еще очень многое.

Понимая все это, президентский аппарат готов к нейтрализации новых выпадов оппозиции и опять же "предотвращению наихудшего варианта" силовыми методами, если другие не сработают. Слабо ограниченными Конституцией стали и полномочия президента, который ответственность перед законодательной властью не признает даже формально, бесконтрольно выбирая средства политического давления на несговорчивых парламентариев. Видимо, и по этой причине двое из троих опрошенных москвичей считают действующее в стране правление недемократическим.

По числу убийств Москва приближается к американскому "рекордисту" Лос-Анджелесу. Столь же стремительно, но падает продолжительность жизни в России, зато растет число самоубийств, вызванных обнищанием и падением общественной нравственности. В метро, в подземных переходах, на улицах бросаются в глаза униженные просители подаяний. Когда-то на шикарной Пятой авеню в Нью-Йорке мне приходилось видеть подобные сцены. Правильно говорят - история повторяется, но уже в виде фарса.

Где же мы были, Геннадий Андреевич?

Кто в сегодняшней России, за исключением стоящих у власти, претендует на роль спасителей Отечества? Естественно, оппозиция. Неоднородная до невероятия, напоминающая разбродом и разноголосицей леворадикальное движение в Америке конца шестидесятых - со всеми, конечно, поправками на время и место.

Ведущую роль играть в оппозиции стремятся несколько течений, они взаимоотталкиваются, на какое-то время сливаются вновь, потом опять расходятся по конъюнктурным или принципиальным соображениям. Каждый из оппозиционных лидеров стремится к единству, но так, чтобы именно ему оказаться в центре объединения, стать общенациональным лидером, а с победой на президентских выборах - и руководителем страны. В открытую, о таком "броске в Кремль" заявляет в данный момент лишь Владимир Жириновский, человек, мягко выражаясь, неортодоксальных взглядов, говорящий на по-нятном "человеку с улицы" языке, но в последнее время ставший для простых смертных совершенно недоступным за кордоном телохранителей. Перенимая американский опыт, нанятые консультанты усердно работают над созданием его нового имиджа - "всенародно избран-ного". Над образом "отца русской демократии" упорно бьются и другие, включая и еще не поставившего на себе крест Горбачева.

Наиболее активны и многочисленны коммунисты, их партия хорошо организована, располагает широкими связями и печатными органами в различных регионах страны. Есть ли у нее реалистическая концепция развития России в новых внутренних и внешних условиях - в этом хочется разобраться.

В книге-биографии "Драма власти" лидер компартии Геннадий Андреевич Зюганов просит покаяния и прежде всего винит себя в том, что на высоком Олимпе ему не хватило времени "до конца разоблачить эту мафиозную политическую структуру, которая по сути дела разрушила государство". Там, объясняет он, в кабинетах на Старой площади им готовились докладные записки, предсказывавшие кровавую резню в Таджикистане, на Кавказе, развитие ситуации в Прибалтике, и тем не менее, по его словам, Политбюро не хотело принимать принципиальных решений по этим вопросам.