Анатолий Манаков - Тринадцатый знак

Он полагал, что честно живя и трудясь, осуществляет тем самым закрепленное законом неотъемлемое право каждого на стремление к счастью, под которым понимается прежде всего личная независимость в выборе того, что ты делаешь. К очень важным правам человека относил и право на совершение ошибки, на заблуждение и на возможность начать все с начала. Его этика исходила из высшей для протестантов ценности - труда на благо людей: не делания денег ради денег, а создания с их помощью полезных вещей.

У меня вызывало уважение его отношение к соб-ственной стране, которую он любил не потому, что она богаче и сильнее других - просто ему суждено было там родиться, и не на что жаловаться. Рядом жили похожие на него, в бардачке своих автомашин прятали револьвер с кипой полицейских штрафных тикетов за превышение скорости, и никто их не поучал на каждом шагу, что он должен делать, а чего нет. Патриотизм же почитал вещью скверной, если из-за слепой любви к родине человек многое не видит. Скажем, не приемлет тот факт, что первый президент США владел ста девятнадцатью ра- бами, и, одержи победу англичане, Джорджа Вашингтона повесили бы за измену родине...

Мне вспоминается одна из наших бесед в баре Пенсильванского вокзала в Нью-Йорке, особенно та ее часть, что последовала после второго мартини.

- Ты знаешь, со мной происходит какая-то странная штука, - заметил он. - Все чаще обуревают догадки, что настоящая жизнь проходит вне бизнеса. Ищу отдушину в своем загородном клубе, где не суетятся, не напоминают о "крысиной гонке" на работе, предпочитая просто играть в гольф или вообще ни о чем не думать. Вокруг живые люди, а не партнеры и конкуренты, никто не зависит друг от друга - так надежнее, если каждый отвечает за себя и никому не навязывается в близкие друзья.

- Наверное, надо просто отдохнуть, - предположил я.

- Подожди, я просто еще не рассказал историю до конца. На двадцать пятом году супружеской жизни жена недавно отправила меня в нокдаун, заявив о разводе. То было как выстрел в задницу. Вкалывал и отдавал все заработанное семье, чтобы услышать о разводе! И что сейчас мне нужно в жизни? Может быть, когда уже за пятьдесят, пора начинать играть только самого себя? Карьеру сделал, но ради чего изматывать себя дальше? Я уж по-думываю уйти на пенсию, заняться собой. Видимо, лучший реванш - это жить счастливо, превратив деньги в средство достижения приятного, одухотворенного образа жизни. У каждого должен быть на земле кусочек пространства, где он может оставаться самим собой и не посягать на интересы других. Кто-то вгоняет себе шприц с наркотиками. И это его забота, не надо только учить этой пакости своих детей. Кстати, пожалуйста, не выражай своего сожаления по поводу моего семейного коллапса.

- У нас мужской разговор, иначе и быть не может, - согласился я.

- Вот именно, - продолжал он, переходя к другой теме. - Если у меня и есть философия жизни, так это: "Будь верен себе!" Разговоры о высших интересах государства считаю демагогической болтовней и обманом: за бескорыстием служения государству всегда кроются чьи-то личные интересы. Причины упадка общественной морали, думаю, не в индивидуализме, а в искажении его подлинного смысла, не в том, что люди озабочены собственными интересами, а в их недостаточной озабоченности своими истинными интересами и в неуважении к самим себе. Мое твердое убеждение - зависть порождена невежеством, участь любого смертного предрешена и надо спокойно принимать уготованное судьбой.

- В этом есть большой смысл, - согласился я. - Но всякий ли может быть уверен, что сам себя не обманет?

- Вот здесь я теряюсь в догадках, - сказал он и выпил свой третий мартини до дна...

Позднее, спустя месяцы я узнал от него, что его новая подруга открыла ему массу новых радостей, помогла найти себя. Хотя бизнес все еще оставался для него по-лем битвы, тылом стала служить личная жизнь, и он все активнее принялся искать пути поменять полностью свой образ бытия, чтобы наслаждаться каждым его мгновением и не дергаться от напряга в преддверии полученного на работе инфаркта.

В последний раз мы виделись в нью-йоркском аэропорту - я провожал его на самолет в Калифорнию, где после отставки он выбрал для себя новое пристанище, дабы начать "жить по-своему". Мы прогуливались по залу ожидания, как вдруг, услышав объявление о посадке, он заговорил:

- Хочу открыть тебе маленькую тайну. Однажды на меня вышли джентльмены из ФБР и деликатно попросили использовать нашу дружбу для вербовки тебя. В от-вет я дал понять, что ты считаешь себя коммунистом и очень любишь свою родину. И послал их к дьяволу, чтобы меня больше не беспокоили. Не волнуйся, со мной будет все о'кей, с тобой, надеюсь, тоже. Помни, когда найдешь возможным, приезжай ко мне и мы будем просто бродить босиком по пляжу, наблюдая закат солнца. Должно быть, сказочное это зрелище - солнце, утопающее в океане!.. Это и есть, черт возьми, настоящая жизнь, а все остальное иллюзии и блеф. Ради Бога не думай, что я это говорю, чтобы сделать тебе приятное и успокоить себя. До встречи, Тони, если та-ковая будет нам дарована Провидением.