Уинстон Черчилль - Британия в новое время (XVI-XVII вв.)

Руперта не нужно было уговаривать, и письмо короля он воспринял как приказ к сражению при первом же удобном случае.

«Клянусь Богом, — сказал Кольпеппер Карлу, когда узнал об отправленном письме, — с вами покончено, потому что с таким безапелляционным приказом он вступит в бой, как только это представится возможным». Так и случилось.

Руперт спас Йорк в самый последний момент — осаждающим уже удалось проделать в стенах города брешь, взорвав бочки с порохом. Шотландцы и «круглоголовые» вместе отступили в западном направлении, прикрыв Лидс и соединившись с отрядами из Восточной Англии под командованием лорда Манчестера и Кромвеля. Теперь объединенная пуританская армия насчитывала 20 тысяч пехотинцев и 7 тысяч всадников. Ее передовые посты стояли на вересковой пустоши Марстон-Мур. Руперт соединился с маркизом Ньюкаслом, и их объединенные силы достигали 11 тысяч пехотинцев и 7 тысяч всадников. Маркиз Ньюкасл выступал против сражения. Он считал, что военная ситуация на севере не настолько критическая; к тому же скоро ждали подхода подкреплений из Дарема. Ньюкасла раздражало, что Руперт командует им. Маркиз предпочел бы, чтобы принц ушел на юг на соединение с Карлом, но Руперт заявил, что у него есть письмо от короля с ясным приказом драться с врагом.

АНГЛИЯ ВО ВРЕМЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОИНЫ

«Пусть будет что будет, — сказал своим друзьям маркиз, — я не уклонюсь от боя, потому что у меня нет другой цели, как жить и умереть верным подданным Его Величества». Итак, роялистская армия последовала за неприятелем к Марстон-Муру и 2 июля оказалась вблизи лагеря противника. Мнения командующих разделились, но большинство в целом было против намерения Руперта дать сражение. Еще более сомнительной казалась им тактика принца. Оставив пехоту в центре, он разделил свои ударные кавалерийские части, вследствие чего потерял необходимый напор, столь часто приносивший ему удачу, из-за которого его кавалерия считалась непобедимой.

Весь день то лил дождь, то светило солнце. Обе армии стояли почти рядом. Руперт решил, что сам начнет сражение утром следующего дня, но в 6 часов вечера 2 июля подвергся нападению всех сил «круглоголовых». Королевская армия, хотя и подтянула свой арьергард, готовилась к ужину и не успела ни занять сколько-нибудь выгодной оборонительной позиции, ни приготовиться к наступлению. «Круглоголовые» имели численный перевес в пехоте почти вдвое. Всадники Кромвеля, закованные в тяжелые доспехи, представляли внушительную силу. (Их обе стороны прозвали «железнобокими».) Тем не менее роялисты проявили себя с самой лучшей стороны.

Кавалерия Горинга на левом фланге разгромила правое крыло «круглоголовых» и обрушилась на центр, где стояли шотландцы, которые беспорядочно отступили. Александр Лесли, теперь уже лорд Ливен, покинул поле боя, заявив, что все потеряно, и был арестован констеблем в десяти милях от Марстон-Мура. Победу «круглоголовым» обеспечил Кромвель, которому помогли остатки шотландских войск под командованием Дэвида Лесли. Впервые за все время гражданской войны доблестные, внушавшие врагу страх «кавалеры» встретились с равным себе противником.

«Мы выбили с поля боя всю кавалерию принца, — писал Кромвель. — Бог превратил их в жатву для наших сабель. Потом мы одолели всех, кто нам встретился».

Битва при Марстон-Муре стала самым крупным и самым кровопролитным сражением гражданской войны. Пощады не давали никому — полегло 4 тысячи человек. Солдаты Ньюкасла бились до конца и пали, не отступив ни на шаг. Преследование роялистов прекратилось только с наступлением ночи. Для короля Марстон-Мур стал катастрофой. Его северная армия была разбита, а Север потерян. Кавалерию Руперта больше не считали непобедимой. Удрученный маркиз Ньюкасл оставил армию. Руперт, относясь к поражению более спокойно, собрал остатки своих войск и благополучно увел ее на юг, к Шрусбери.

Однако на юге король имел успех, что позволяло смягчить впечатление от катастрофы у Марстон-Мура. Карл неожиданно для многих обнаружил полководческие способности. Ему начали нравиться лагерная жизнь и военные заботы. Французский посол Сабран, имевший с ним долгую беседу в походе, дал ему высокую оценку: «Он рассудителен и предусмотрителен, никогда не позволяет себе опрометчивых действий, хотя и находится в опасном положении; сам отдает все приказы, как важные, так и незначительные, не подписывает ничего, не прочитав, и всегда, пеший или верхом, возглавляет свои войска». К маю Карл сумел собрать лишь 10 тысяч человек, тогда как его противники, Эссекс и Уоллер, имели каждый столько же. Король полагался на то, что неприязненные отношения между этими генералами предоставят ему возможность разбить их поодиночке. Однако они вместе двинулись на Оксфорд. Город был плохо подготовлен для осады, продовольствия не хватало, и содержать армию роялистов и собственный гарнизон ему было не под силу. Не только в парламенте, но и среди ближайшего окружения Карла полагали, что короля захватят в Оксфорде и вынудят капитулировать. Тем не менее Карл, позаботившись об обороне города, продемонстрировал свое умение искусно маневрировать и, избежав встречи с идущими на соединение армиями «круглоголовых», прибыл в Вустер.