Ицхак Маор - Сионистское движение в России

Такая чувствительность оппозиции к формулировке банковского устава проистекала из опасения, как бы руководство, под давлением различных внешних причин, не отошло от принципиальной концепции возвращения в Эрец-Исраэль, заменив ее на общую "территориалистскую", согласно которой национальным очагом еврейского народа может послужить и другая территория, не обязательно Эрец-Исраэль. (С особой силой опасение это проявилось незадолго до закрытия конгресса, когда, как будет описано ниже, на обсуждение был поставлен вопрос о поселении на Кипре.)

{94} Еще более непримиримо выступила оппозиция во главе с Моцкиным по поводу системы распределения учредительских акций банка. При основании банка была учтена задача обеспечить его сионистский характер и влияние конгресса на его дела. С этой целью выпустили сто учредительских акций, дающих их владельцам половину всех голосов на общих собраниях акционеров банка. Другой особенностью этих учредительских акций было то, что они не приносили прибыли. Было решено, что они будут находиться в распоряжении Сионистского исполнительного комитета, избираемого конгрессом. Кроме того, постановили, что двадцать из этих акций Исполком вправе передать активным сионистам в пожизненное пользование в знак признания их заслуг.

Было тут и важное дополнительное соображение - создать таким образом постоянную группу сионистов-ветеранов с обеспечением влияния в делах банка. Семь из этих акций уже были обещаны Герцлем семи главным учредителям банка и его первым директорам. Моцкин решительно воспротивился этому, утверждая, что учредительские акции являются собственностью конгресса и не должны вручаться отдельным людям, какими бы добрыми сионистами они ни были.

Во-первых, это недемократично, и потом - подобный подарок чреват опасностями для самого сионистского движения, поскольку не может быть никаких гарантий, что лица, получившие акции в пожизненное пользование, сохранят до конца своих дней верность сионизму. Исходя из своего отрицательного отношения к системе распределения учредительских акций среди частных лиц, Моцкин потребовал ликвидировать договоренность о передаче семи акций директорам банка. В том же духе выступили Усышкин и другие делегаты из России.

Герцль в принципе согласился не распределять учредительские акции среди частных лиц, но только на будущее: что же касается семи акций, уже обещанных директорам, они должны быть вручены, - в противном случае он будет рассматривать это как акт недоверия {95} к нему лично. Русские сионисты отправились совещаться. Заявление Герцля, практически означавшее, что он подаст в отставку, если его обещание по поводу семи акций будет аннулировано, повергло в замешательство весь конгресс. Мнения российских делегатов разделились: одни были согласны с требованием Моцкина и Усышкина, другие, в особенности Мандельштам и Ясиновский, поддержали Герцля (Впоследствии Мандельштам и Ясиновский поддержали "Угандийскую рекомендацию" и, после того как она была отклонена Седьмым конгрессом, после смерти Герцля, вышли из сионистской организации и примкнули к территориалистам.).

Никто из российских уполномоченных (членов Исполкома) не мог вспомнить, чтобы Исполнительный комитет когда-либо принимал решение обещать семь акций директорам банка. Лишь Членов заметил, что, как ему помнится, Герцль год назад вскользь упомянул об этом на заседании Исполкома, но никто не обратил на это внимания и не отреагировал; молчание было, по-видимому, сочтено Герцлем за знак согласия. Поэтому Членов предложил утвердить на сей раз передачу семи акций директорам с условием, что это не будет рассматриваться в качестве прецедента на будущее. Свое предложение Членов выдвинул на пленарном заседании конгресса, и оно было принято. Так удалось предотвратить кризис.

Страсти вновь разгорелись, когда делегат немецких сионистов Давид Трейч изложил с трибуны свой план еврейского поселения на Кипре. Незадолго до закрытия конгресса ему было предоставлено слово для "инициативного предложения" (содержание которого в повестке дня не уточнялось). Еще до конгресса Трейч пропагандировал идею "широкой Палестины", отстаивая необходимость еврейских поселений и в соседних с Эрец-Исраэль странах. Сионисты России, в подавляющем большинстве отвергавшие любую мысль о поселении вне Эрец-Исраэль, устроили Трейчу обструкцию и {96} не дали ему говорить.

В зале поднялся оглушительный шум, и даже Герцль, председательствовавший на заседании, не сумел охладить накалившиеся страсти. Он поставил перед конгрессом вопрос, позволить ли Трейчу продолжить свое выступление или нет. Большинством голосов конгресс дал отрицательный ответ, и Трейч покинул трибуну.