Лоуренс Бергрин - Марко Поло. От Венеции до Ксанаду

Китайская монополия на шелк в конце концов была разбита странами-соперницами. В 200 году до нашей эры корейцы переняли начатки шелководства от китайских иммигрантов. Пятьсот лет спустя шелковая культура распространилась по разветвленному Шелковому пути до Индии, где ее приняли не менее охотно. Шелк добрался и до Рима. Изумительные ткани очаровали римлян. В IV веке до нашей эры в римских хрониках упоминается полумифическое «царство Шелка» — Серее (латинское название Китая).

Возможно, римские воины впервые столкнулись с настоящим шелком в битве при Каррах, у реки Евфрат, в 53 году до нашей эры. Рассказывали, что яркие шелковые знамена парфян, развевавшиеся на ветру, ошеломили римские войска и обратили их в бегство. Всего несколько десятилетий спустя римские аристократы одевались в китайский шелк в знак своего высокого положения, так же как тысячелетиями ранее — китайские императоры. Римский император Голиогабал, недолго правивший в III веке, носил только шелк. А к концу IV столетия одна римская хроника замечает: «шелк, некогда бывший принадлежностью аристократии, теперь распространился среди всех классов без исключения, даже среди низших».

Несмотря на неизбежное распространение шелка, китайцам удавалось сохранять секреты передовой технологии до 559 года, когда пара несторианских монахов явились ко двору императора Юстиниана Первого с яйцами шелковичных червей, спрятанными в полых бамбуковых посохах. Само собой, из яиц вылупились гусеницы, те свили коконы, и Bombyx mori явился в Византийскую империю, а с ним и шелк.

Византийская империя, подражая Китаю, пыталась монополизировать производство шелка и сохранить контроль над его секретами. Хотя византийский шелк скоро подорвал рынок рядовых китайских товаров, самые роскошные китайские ткани по-прежнему преобладали на рынках Средней Азии и высоко ценились повсюду. Скоро Персия последовала за Индией и Византией в войне за первенство в шелководстве. Но хотя китайские шелка проиграли конкуренцию низкосортным иностранным товарам, они все еще приносили огромный доход и обеспечивали экономическое и культурное единство обширной империи.

Ко времени путешествия Марко Поло шелк начали производить и в Италии — более чем на четыре тысячи лет отстав от Китая. Во время Второго крестового похода (1144–1149) две тысячи ткачей шелка перебрались из Константинополя в Европу и принесли с собой секреты, которые тысячелетиями охранял Китай. Но для молодого Марко шелк оставался экзотической новинкой, драгоценным товаром, все еще отождествлявшимся с Китаем.

Путешествие через монгольскую сельскую идиллию продолжалось, пока Марко не попал в провинцию «опустошенную и разоренную», как он без обиняков признает, «бичом татар» — в Тибет. Отсюда его путь уходил за пределы знакомой европейцам Азии, и потому зачастую нелегко определить современные названия стран и народов, с которыми он встречался. Путь в Тибет — «Тебет», как пишет Марко — возможно, привел его в провинцию Юньнань в Южном Китае, а также в Бирму, Вьетнам и иные области, расположенные севернее.

«Тебет» и очаровывал, и отталкивал Марко. Как купец он заинтересовался пряностями — имбирем, корицей и другими незнакомыми, которые он не умел назвать, — произраставшими здесь в изобилии. Амбра, кажется, встречалась повсюду. Как и шелк. Привлекли его внимание и кораллы, тоже служившие средством обмена. Местные, по его словам, «вешают бусы из него на шеи всех своих жен и идолов и почитают за великую драгоценность».

Марко сильно тревожили царившая в этих местах анархия и пышно цветущие суеверия, однако он и сам поддался очарованию могущественных астрологов-чародеев. Он сообщает: «Они совершают самые редкостные чудеса на свете, и величайшие из чудес, невиданные и неслыханные, и все посредством дьявольского искусства, о котором не подобает говорить в нашей книге, потому что люди слишком удивятся». Возбудив, таким образом, любопытство читателя, Марко далее как раз и повествует о том, что же творят эти демонические астрологи. «Они вызывают бури, молнии и гром, когда пожелают, и прекращают их по своей воле, и совершают бесконечные чудеса».

Возвращаясь к теме, которая одновременно захватывала и отталкивала его, Марко в устрашающих подробностях представляет затейливые фокусы, какими пытались изгнать злых духов из беззащитных больных: «Когда являются чародеи, они расспрашивают, чем он болен, и больной рассказывает им, от чего страдает, и чародеи начинают играть на своих инструментах, и плясать, и скакать, пока один из чародеев не валится навзничь на землю или на мостовую с пеной у рта, как мертвый. Они говорят, что демон вошел в его тело, и он остается лежать, как мертвец. Когда другие чародеи, которых бывает много, видят, что один из них упал таким образом, как вы слышали, они заговаривают с ним и спрашивают, чем хворает больной и отчего заболел. Тот отвечает: «Такой-то дух поразил его, потому что тот его оскорбил».