Александр Попов - Полная история ислама и арабских завоеваний

Выросшее из измалитизма течение гашишинов было образовано в 1094 Хасаном ибн Саббахом, жителем Ирана. Его приверженцы объявили Абу Мансура Низара, старшего сына фатимидского халифа аль-Мустансира, предком грядущего «скрытого имама». До этого Ибн Саббах пятнадцать лет проповедовал идеи исмаилитов в Иране, призывая к свержению суннитской Сельджукской династии.

Хасан был человеком весьма интересным, известно, например, что он дружил с Омаром Хайямом, известным ученым и поэтом, и потому ему было несложно собрать общину сильных и преданных людей. В 1090 возглавляемые им воины захватили в горах около города Казвин крепость Аламут, что в переводе значит «Орлиное гнездо». Стоящая на крутой скале, эта крепость и так практически была не поддающейся штурму, но ассасины еще больше укрепили ее и сделали просто неприступной. Позже они завоевали еще несколько горных районов в Иране и в Сирии, построив там крепости и образовав собственное государство.

Их вера, ад-дава аль-джадида, то есть «новый призыв», была разделена на две части: внешнюю, мало отличающуюся от норм шариата, и внутреннюю, для посвященных. Посвященные были обязаны беспрекословно повиноваться главе секты и ежеминутно быть готовы отдать за него жизнь.

Хасан обладал 70 тысячами абсолютно послушных ему воинов, формой которых были белые накидки с красными поясами, символизировавшими невинность и кровь.

Шейхи низаритов, используя различные методики гипноза, воспитывали учеников в абсолютной готовности к самопожертвованию и в беспрекословном повиновении духовному отцу, внушая, что гибель во имя Аллаха является прямой дорогой в рай. Для обострения внушаемости воинам подмешивали в пищу гашиш (от слова «гашиш» и произошло название секты – гашишины, которое в Европе преобразовалось в слово «ассасин»).

Точные технологии воздействия неизвестны, но, по отрывочным данным, можно предположить, что одурманенному гашишем и находящемуся под воздействием определенных гипнотических техник воину рассказывали о райском саде, а в подтверждение ученика, почти бесчувственного и с завязанными глазами, проносили тайными тропами в реальный тайный сад, созданный человеческими руками. Впрочем, одно существование такого сада среди голых скал можно было принять за чудо. В саду ученика встречали гурии (в качестве которых выступали вполне земные и вполне доступные девушки), а голос «с небес» говорил ему, что на один час перед ним, как избранником, открыли врата рая, куда он попадет, если пожертвует жизнью ради выполнения приказа шейха. Человека, побывавшего в состоянии гипноза и, одновременно, наркотического опьянения в «небесном» саду, среди прекрасных гурий, грубое и полное лишений земное существование уже не привлекало, и он жил только своими воспоминаниями.

Руководители ассасинов зарабатывали на существование общины шпионажем и заказными убийствами, нередко с помощью своих воинов устраняя религиозных и политических противников. Так погибли сельджукский султан Мелик-шах (1082 – 1092), великий визирь Низама аль-Мулька, а также множество высших чиновников халифата Аббасидов и крестоносцев.

Гашишины дважды пытались убить ведущего с ними борьбу за контроль над Сирией египетского правителя и полководца Салах ад-Дина (1174 – 1193), но им это не удалось. Он, впрочем, вскоре заключил с ними мир и охотно стал пользоваться их услугами. Маркграф Конрад Тирский, погибший от ударов нескольких гашишинов, которые пришли к нему в монашеских рясах, был заказан именно Саладином.

Гашишины были вооружены только кинжалами, но владели ими в совершенстве, убивая человека с одного удара. Слава о них быстро расходилась по свету, и слово «ассасин» стало в Европе синонимом наемного убийцы.

Хасан ибн Саббах любил зрелище казни и иногда, ради развлечения, объявлял свое недовольство и приказывал отрубить «виновному» голову. Жертва выбиралась из свиты самого владыки. После свершения казни Хасан ибн Саббах демонстрировал новичкам, готовящимся к посвящению, блюдо с окровавленной головой и говорил: «Этот человек обманул меня, но волей бога ложь его мне открылась. Даже мертвый, он остается в моей власти, и я могу оживить его голову». После короткой молитвы Хасан впадал в транс, делал магические знаки, и к ужасу присутствующих, находившихся в состоянии массового гипноза, мертвая голова открывала глаза и начинала говорить. Хасан сам разговаривал с мертвым и просил того задавать вопросы окружавшим (эти жуткие подробности стали известны со слов французского графа де ля Котье, находившегося в замке Аламут по поручению короля в 1098 году).