Юрген Граф - Собибор - Миф и Реальность

Утверждение Мартина Бросата о том, что «широкомасштабные прокурорские и судебные расследования» в ФРГ начались лишь «в конце пятидесятых годов» не соответствует действительности. Первые процессы против эсесовцев, служивших во время войны в так называемых «лагерях уничтожения», состоялись уже в 1950 году. Как тогда проходили судебные процессы, хорошо видно на примере суда над бывшим водителем обершарфюрером СС и предполагаемым «мастером газаций в Собиборе» Эрихом Бауэром. В 1950 году в Берлине Бауэр был приговорен к смертной казни за «тяжкие преступления против человечности». 145После отмены смертной казни ее для Бауэра заменили пожизненным заключением.

Обвинение против Бауэра состояло из одиннадцати пунктов, самым серьезным из которых был первый:

«Деятельность в качестве «мастера газаций». Когда в лагерь прибывала новая партия заключенных, их заставляли раздеться, и обвиняемый, которого уже тогда заключенные называли «мастером бани», вел их в газовую камеру, замаскированную под баню. При этом он иногда шел впереди колонны заключенных, иногда рядом с ними, и ударами палки заставлял их идти быстрее. В лагере III он один управлял газовой установкой для их уничтожения». 146

На чем основывались эти утверждения? В самых ранних показаниях свидетелей из Собибора имя Эриха Бауэра либо вообще не упоминается, либо упоминается вскользь. Ни в обоих вариантах мемуаров Печерского, ни в свидетельстве Леона Фельдхендлера, в котором по именам названы десять эсесовцев, 147вы не найдете этого имени. Зельда Метц перечисляет всего семнадцать эсесовцев из лагерного персонала Собибора, в том числе и Бауэра, 148но ничего не говорит о каких-то его особых преступлениях.

Судя по источникам, находящимся в нашем распоряжении, Бауэр превратился в «мастера газаций» благодаря лишь двум бывшим узникам Собибора — Эстер Рааб и Самуэлю Лереру, выступившим на суде в Берлине в качестве свидетелей обвинения.

В книге, полностью основанной на показаниях Эстер Рааб, писательница Шэйнди Перл так описывает обстоятельства, приведшие к аресту Бауэра. После войны Эстер Рааб и Самуэль Лерер проживали в Берлине. Однажды Самуэль Лерер ворвался в квартиру Эстер Рааб и взволнованно сказал ей, что он видел Бауэра с семьей на колесе обозрения в парке развлечений. Вдвоем они побежали в парк аттракционов и подкупили одного полицейского двумя фунтами кофе, чтобы тот арестовал Бауэра:

«Полицейский с жадностью уставился на мешок кофе. «О’кей, — сказал он наконец. — Я только надеюсь, что вы не ошиблись». Эстер и Самуэль заверили его, что все верно. Потом они с пугливым напряжением наблюдали, как полицейский подошел к Эриху Бауэру и что-то ему прошептал. Бауэр побледнел, полицейский взял его под руку и увел». 149

Насколько такое описание правдоподобно, пусть читатель решает сам. Факт в том, что Берлинский суд, осуждая Бауэра, основывался почти исключительно на показаниях свидетелей «Р» (Рааб) и «Л» (Лерер). (Еще два свидетеля, «опрошенные вне судебного заседания уже эмигрировавшие бывшие узники» «Б» и «Ц», упоминаются лишь вскользь)

При таких обстоятельствах вопрос о достоверности показаний Э. Рааб и С. Лерера становится очень актуальным. О Самуэле Лерере мы знаем мало, но то, что он указывал количество жертв Собибора в один миллион человек, 150уже говорит само за себя. Очевидная ненадежность свидетельницы Эстер Рааб видна по тому, что она неправильно информировала своего «псевдобиографа» Шэйнди Перл о самых элементарных фактах. Вот несколько отрывков из книги Ш. Перл, полностью, как уже было сказано, опирающейся на рассказы Э. Рааб.

«За день до своего отъезда [в Америку] Самуэль внезапно ворвался в квартиру Эстер; его лицо было красным от возбуждения. «Эстер, пошли скорей! Это он!» 151(…) Так как отъезд Самуэля был запланирован на следующий день, он пошел за полицейским в участок и кратко рассказал ему о преступлениях, совершенных обершарфюрером СС Эрихом Бауэром в Собиборе».152 (…) «Свидетельские показания Самуэль давал до позднего вечера и ушел из участка уже почти ночью. Он поехал домой, чтобы упаковать вещи, и на следующий день уехал из Германии, как и было запланировано. Теперь Эстер осталась единственным человеком, который мог дать показания против пресловутого мастера бани». 153

Это описание в некоторых моментах полностью опровергается текстом приговора, вынесенного Эриху Бауэру. Когда защитник Бауэра потребовал устроить очную ставку свидетелей «Л» и «Р» (Лерера и Рааб) с двумя бывшими эсесовцами «Г» (Хуберт Гомерски) и «К» (Йохан Клир), суд отклонил это требование с такой формулировкой: