Джастин Мароцци - Тамерлан. Завоеватель мира

Оскорбительный намек на происхождение Фараджа. Его отец Баркук был первым из черкесских султанов-мамлюков. Прим. авт.

Апокалипсическая картина опустевшего города-призрака не совсем верна. Насколько мы знаем, перед отъездом Тимур затеял теологический диспут и призвал к себе городских кади. Он обрушил на них град вопросоз, причем неверный ответ, как они знали, будет стоить им головы. Тимур спрашивал, почему они выбрали неправильный путь учения суннитов, а не шиитов? Вопрос ошарашил теологов, так как они полагали, что сам Тимур был мусульманином суннитского толка. Как отмечает Арабшах: «Мусульмане не сумели ответить, и им отрубили головы». За этим последовал другой не менее провокационный вопрос. Кто из мучеников ислама попадет в рай — воин, защищавший Алеппо, или тот, кто погиб, сражаясь за Тимура? Сначала в воздухе повисла гробовая тишина. Затем поднялся ученый Мухиб ад-дин Мухаммед. «Пророка (Да благословит его Аллах и ниспошлет ему мир!) однажды спросили об этом, и ом ответил так: «Тот, кто сражается, чтобы мир принадлежал истинному богу, и есть настоящий мученик». Тимур был удовлетворен этим ответом настолько, что решил помиловать всех, кто пережил резню. Это подтверждает и Ибн Тагри Бирди, который всегда рассказывает о грудах трупов, отданных на растерзание стервятникам, говоря, что отношение Тимура к жителям Алеппо оказалось «относительно милостивым». Прим. авт.

Следует процитировать мнение Арнольда Тойнби относительно интеллектуальных достижений Ибн Халдуиа: «Он действительно является одной из выдающихся личностей в истории цивилизации, чья общественная жизнь была «одинокой, бедной, грязной, жестокой и короткой». В избранной им сфере интеллектуальной деятельности, судя по всему, он не имел никаких предшественников, не нашел родственных душ среди современников и не сумел заронить искру вдохновения в последователей. Однако в «Пролегомены» к своей «Всеобщей истории» он нашел и сформулировал философию истории, что является, вне всяких сомнений, величайшей работой такого рода, которая когда-либо где-либо была создана человеческим разумом. Это была единственная короткая квинтэссенция жизни, которая дала Ибн Халдуну возможность облечь свои мысли в литературную форму». Прим. авт.

Среди этих самых первых рассказов о разграблении Дамаска встречаются самые противоположные свидетельства. Одни говорят, что Тимур приказал уничтожить мечеть Омейядов. Шильтбергер, чьи рассказы пестрят нестыковками, заявил, что епископ, умолявший по помиловании для себя и своих священников, получил приказ собрать их всех со своими семьями в мечеть для защиты. Он говорит, что там собрались 30000 человек. «И когда церковь была полна, Тимур отдал приказ за переть людей внутри нее. Это было сделано. Затем вокруг церкви разложили поленья, и он приказал поджечь их, и все они погибли в церкви. Затем он приказал, чтобы каждый из его воинов принес ему голову мужчины. Это было сделано и заняло три дня. Затем из этих голов сложили три пирамиды, а город был разграблен». Однако придворные историки утверждают, что Тимур делал все возможное, чтобы не допустить пожара в мечети. Прим. авт.

В поэме Марло «Тамбурлейн Великий» описание падения Дамаска тоже полно ужасов. Во время осады губернатор медлил, прежде чем сдаться. Пока он колебался, флаги, развевавшиеся над лагерем Тимура, и? белых стали красными, а потом черными, предвещая несчастье.

В отчаянной попытке спасти Дамаск губернатор посылает к Тамерлану четырех девственниц на коленях просить о пощаде. Девственниц тут же убивают, а их окровавленные тела забрасывают за стены города.