Александр Андреев - Оккультисты Лубянки

— Отпустите его, — вдруг негромко сказал исполнитель.

Конвоиры послушно выполнили приказ, отстраняясь и пропуская мрачную процессию. И хотя до «места» было еще не близко, исполнитель вскинул пистолет на уровень затылка Бокия и выстрелил. Тот сделал еще шаг, качнулся, его ноги подкосились, потом он повалился назад. Убийца подхватил тело и положил на пол. Непроизвольно задержал взгляд на лице умирающего. Оно было бесстрастным, но из левого глаза выкатилась слеза и расплылась на щеке.

— Ты что сделал?! Почему здесь?! — придя в себя от шока, вскрикнул прокурор.

— Иди ты… — сквозь зубы прошипел исполнитель, вложил пистолет в кобуру и пошел прочь. Его качало из стороны в сторону, словно пьяного.

…Глеб Иванович Бокий в 1956 году реабилитирован посмертно. Он являлся делегатом XV–XVII съездов ВКП(б), избирался кандидатом в члены ВЦИК РСФСР со II по XII съезд Советов и ЦИК СССР первого и второго созывов. Он был награжден орденом Красного Знамени, двумя знаками «Почетный чекист» (№ 7 в 1922 и еще одним в 1932 году), боевым оружием от Коллегии ОГПУ в 1927 году. В те годы по рекам, каналам и Белому морю ходил пароход с именем «Глеб Бокий» на борту.

ВОПРОС: Дайте показания об обстоятельствах организации вами так называемой «Дачной Коммуны».

ОТВЕТ: «Дачная Коммуна» была организована мной в 1921 г. из числа сотрудников руководившегося мною Спецотдела ВЧК-ОГПУ. Всех входивших в «Коммуну» на протяжении ее существования, лиц я не помню. В последнее время в нём состояли сотрудники Спецотдела: ЭЙХМАНС, КОСТИН, МЯННИК, НИКОЛАЕВ, РОДИОНОВ, ВИШНЯКОВ, ТИТОВ, МУХИН и инженер Мосгортопа СОСНОВСКИЙ Александр Яковлевич, мой старый товарищ по Горному Институту.

«Коммуна» была организована мной под влиянием, начавших охватывать меня, мистических настроений — чувство одиночества и стремление найти выход из него. Мне казалось, что в людях, в отношениях между товарищами происходит очерствение чувств. Хотелось видеть в людях больше теплоты и участия друг к другу и организацией «Коммуны» я думал достичь создания таково спаянного товариществом коллектива.

Аморальных целей при самой организации «Коммуны» я себе не ставил. Постепенно, однако, в силу морально-бытового разложения членов, и в частности, усилившихся у меня мистических настроений «Коммуна» наша выродилась в антиобщественное образование с аморальным и мистическими оргиями, приведшими нас к ряду трагических эксцессов на сексуальной и др. почве.

ВОПРОС: Какие именно эксцессы имели место среди членов «Коммуны»?

ОТВЕТ: Примерно, в 1926–1927 роду на почве ревности к жене застрелился сотрудник Спецотдела БАРИНОВ, участвовавшей вместе со своей женой на эротических оргиях в нашей «Коммуне». В 1931–1932 году покушалась на самоубийство жена члена «Коммуны» МЯННИК.

Значительно раньше этого при неизвестных обстоятельствах попал на станции Кучино под поезд сотрудник Спецотдела МАЙОРОВ, возвращаясь с нашей дачи, где он присутствовал на очередном сборище членов «Коммуны».

Года за два до этого в пьяном виде в Москве попал под поезд член нашей «Коммуны» ЕФСТАФЬЕВ. Лет пять тому назад умер от злоупотребления алкоголем член «Коммуны» сотрудник спецотдела МАРКОВ.

ВОПРОС: Расскажите об устраивавшихся в «Коммуне» эротических оргиях?

ОТВЕТ: У нас существовал следующий порядок.

Под выходной день члены «Коммуны» выезжали обычно на приобретенную нами дачу на станции Кучино. Нередко, кроме членов «Коммуны» приглашалась и посторонние гости — артисты, цыгане, танцоры. Приезжая на дачу мы, если был теплый день, раздевались и в трусах шли работать в сад или огород. Работа эта носила символическое значение. При организации «Коммуны» я, исходя из облагораживающего влияния физического труда, ввел этот, своего рода, ритуал в неписанный статут нашей «Коммуны», а ему обычно подчинялись, как члены «Коммуны», так и гости.

«Проработав» в саду мы, продолжая оставаться раздетыми, шли в помещение и садились за ужин. Я выносил из своей комнаты, приготовленные мной лично, специальные спиртные напитки, и по моему приглашению присутствующие приступали к еде и выпивке.

За ужином мы танцевали, пели пахабные песни, вели эротические разговоры и демонстрировали имевшийся у меня специальный альбом с порнографическими карточками. Носило все это характер оргии и некоторые присутствующие иногда напивались до невменяемого состояния.