Александр Андреев - Оккультисты Лубянки

Бокий по совместительству с работой на Лубянке одновременно входил в коллегии НКВД РСФСР (до его ликвидации в 1930-м), цензурного ведомства — Главлита и Верховного суда СССР.

В ноябре 1935 года Бокию было присвоено спецзвание комиссара госбезопасности 3-го ранга, соответствовавшее комкору Красной армии (генерал-лейтенанту). Комиссарами ГБ 3-го ранга также стали начальник ГУЛАГа НКВД М.Д. Берман, заместитель начальника СПО ГУГБ Г.С. Люшков, заместитель начальника Дмитровского ИТЛ НКВД, начальник 3-го отдела Дмитлага С.В. Пузицкий (бывший заместитель начальника советской контрразведки и разведки) и руководители региональных управлений — Б.А. Бак (первый зам. начальника Московского управления), Н.Г. Николаев-Журид (первый зам. начальника Ленинградского управления), Я.А. Дейч (начальник УНКВД по Калининской области, в то время пограничной с Латвией), В.А. Стырне (Ивановская область), И.Ф. Решетов (Свердловская область), М.С. Погребинский (Горьковский край), Г.Л. Раппопорт (Сталинградский край), И.И. Сосновский (первый замначальника УНКВД по Саратовскому краю), П.Г. Рудь (Азово-Черноморский край, Ростов-на-Дону), И.Я. Дагин (Северо-Кавказский край, в то время Пятигорск), В.А. Каруцкий (Западно-Сибирский край, Новосибирск), Я.П. Зирнис (Восточно-Сибирский край, Иркутск), С.И. Западный (первый замначальника УНКВД по ДВК, Хабаровск), украинский чекист С.С. Мазо (начальник ЭКО УГБ НКВД УССР) и начальник УНКВД по Азербайджанской ССР Ю.Д. Сумбатов-Топуридзе. Все они уступали Бокию по чекистскому стажу, не говоря уже о партийном.

Вернемся в 1921 год. «Скромный человек, спокойно уверенный в своих силах», Глеб Иванович без колебаний, с полной отдачей сил и возможностей взялся выполнять новое задание партии, ибо важнейшим в его жизни была вера в справедливое будущее, основанное на социалистических идеалах. Бокий располагал уже определенным опытом работы в структурах ВЧК Как я упоминал выше, он возглавлял Петроградскую ЧК, руководил Особыми отделами Восточного и Туркестанского фронтов. Причем в Средней Азии ему довелось заниматься советским строительством. К началу 1921 года в полную меру проявились его организаторские способности. Теперь Глебу Ивановичу пришлось все начинать с нуля.

Спецотдел должен был заниматься радиоперехватом, дешифровкой, разработкой шифров, охраной государственных тайн и многим другим. Он курировал еще спецлагеря. Вскоре охрана государственных тайн и лагерей перешли в ведение других подразделений органов государственной безопасности.

Постепенно отдел расширялся, ставились новые задачи, создавались научно-исследовательские лабораторий различного профиля, привлекались к сотрудничеству выдающиеся, известные ученые. Появился филиал в Ленинграде при местных органах государственной безопасности (подчиненный центру).

Так, до 1937 года при Московском энергетическом институте нейроэнергетическая лаборатория занималась изучением гипноза, возможностью чтения мысли на расстоянии, умением снимать информацию с мозга человека тоже на расстоянии посредством взгляда. И возглавлял данную лабораторию Александр Васильевич Варченко (подробности о нем приводятся ниже). Ну а финансировал работы Спецотдел.

С полным основанием можно утверждать, что создание Спецотдела — полезное, дальновидное решение, принесшее пользу не только советским спецслужбам, но и различным отраслям народного хозяйства, обороноспособности государства, развитию науки.

Даже как бывший сотрудник органов КГБ я не знаю подробностей о работе Спецотдела и, в частности, в областях особой важности.

Об эпизодах работы этого отдела упоминается в книге советского невозвращенца-дипломата Григория Зиновьевича Беседовского «На путях к термидору». В октябре 1927 года нарком иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин, инструктируя Беседовского перед его выездом во Францию в советское посольство, сказал: «Все же надо отдать справедливость работе нашего ОГПУ. Им удалось найти ключ к целому ряду шифров, в том числе к шифру французского посольства в Москве». Далее Чичерин говорил: «Вы ведь знаеге, что они не посвящают нас в тайны своей оперативной техники. Так называемый спецотдел, то есть отдел, руководящий работой всех наших шифровальщиков и работой по расшифровыванию иностранных телеграмм, поставлен превосходно. Начальнику этого отдела Бокию удалось найти некоторых старых работников по шифрам министерства иностранных дел в Петербурге. Он платит им колоссальные деньги, обеспечил их квартирами и предоставил возможность жить лучше, чем они жили раньше. Эти работники сидят по двенадцать-шестнадцать часов в день за расшифровкой телеграмм… Ведь, знаете, эти прохвосты из ОГПУ имеют свои микрофоны почти во всех иностранных посольствах, находящихся в Москве. У них существует даже специальная комната, где сосредоточен подслушивающий пункт… нас тоже подслушивают… Менжинский не считает нужным даже скрывать это обстоятельство. Он как-то сказал мне: «ОГПУ обязано знать все, что происходит в Советском Союзе, начиная от Политбюро и кончая сельским советом. И мы достигли того, что наш аппарат прекрасно справляется с этой задачей».