Ю Мартов - Письма и документы (1917-1922)

Я с удивлением услышал сегодня от Абрамовича, что интернационалисты всегда являлись сторонниками двуединой тактики. До сего времени мы знали лишь "единую тактику интернационалистов".

В ответ Потресову я должен сказать, что, исходя из факта нашего поражения, нельзя приходить к выводу о продолжении войны. Неуместен также его последний красивый жест. Если мы гибнем, то наша гибель будет так же некрасива, как всякая гибель. Не согласен я с Потресовым также и в том, что гибнущая русская революция не должна идти к Интернационалу. Именно к Интернационалу она и должна идти, так как в русской революции заинтересованы не только мы, а и все международное рабочее движение.

Выступления по личному вопросу

После окончания прений с краткими заявлениями по личному вопросу выступают тт. Мартов и Абрамович. Первый указывает, что Потресов неправильно передал содержание подписанного Мартовым документа, на который ссылался в своей речи.

Абрамович, отвечая Дану, указывает, что о признании интернационалистами двуединой политики в вопросе о войне им отмечалось еще на августовском съезде партии.

Новый луч, 5 декабря 1917, No 4

ЭКСТРЕННЫЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД РСДРП (объединенной)

Заседания 3 и 4 декабря

На заседании 3 декабря происходили прения по вопросу о единстве партии. Вечером происходили заседания секции по вопросу об автономии и федерации и о рабочем контроле. Кроме того происходило совещание о постановке партийного органа, бюро печати и брошюрного издательства, а также заседание комиссии по выработке резолюции о текущем моменте. После внесения ряда поправок резолюция была в комиссии принята единогласно.

В дневном заседании 4 декабря были закончены прения по вопросу о единстве партии и об автономии и федерации. По этому последнему вопросу была принята за основу резолюция тов. Либера, которая затем в комиссии после ряда поправок принята единогласно.

В вечернем заседании была окончательно с незначительными поправками принята резолюция о текущем моменте (53 голоса [--] за, 26 -- против, 2 воздержались) и об автономии.

Новый луч, 5 декабря 1917, No 4

ЭКСТРЕННЫЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД РДСРП (объединенной)

Заседание 3 декабря

В начале заседания делаются краткие сообщения о ходе работ в секциях и комиссиях. Решено во вторник обязательно окончить все работы съезда; соответствующие указания даны секциям.

Затем съезд переходит к голосованию по текущему моменту. Предложены 4 проекта: тт. Потресова, Мартова, Либера и Дана. Резолюции голосуются в таком же порядке.

Перед голосованием тов. Голиков от группы оборонцев-потресовцев заявляет, что в настоящий момент, по мнению его группы, ответ партии должен быть ясен и недвусмысленен. Поэтому их группа, считая возможным поддерживать резолюцию Либера, будет голосовать не только против резолюции Мартова, но и против резолюции Дана.

При голосовании резолюция тов. Потресова собирает 10 голосов, тов. Мартова -- 50, тов. Либера -- 13 и тов. Дана -- 26. Затем производится проверка голосования: резолюция Мартова собирает за -- 50, против -- 31, при 8 воздержавшихся; данная резолюция считается принятой за основу; для редактирования и согласования ее избирается комиссия из 7 лиц в составе тт. Мартова, Абрамовича, Югова, Дана, Кипена и Череванина. Затем избирается комиссия из 5 человек для разработки вопроса об отношении к Советам, Военно-революционным комитетам и т. п. организациям.

В комиссию входят тт. Мартов, Мартынов, Бэр, Колокольников и Кибрик.

Единство партии

После этого съезд переходит к обсуждению вопроса о партийном единстве. Докладчиком выступает тов. Мартов.

Принципа единства во что бы то ни стало, по мнению докладчика, для партии быть не может. Единство было обязательно при наличии согласия основных принципов и разногласий лишь в области одной тактики. Когда разногласия доходят до основных принципиальных вопросов, то принцип единства перестает быть обязательным. Эти соображения руководили меньшевиками все время в их отношениях, например, к социалистам-революционерам. Поэтому как только стало ясно в начале войны, что наметившиеся разногласия касаются основных принципиальных вопросов, для нас принцип единства во что бы то ни стало стал пустой формулой. То же самое было и во всей Европе.

В начале революции в России создавшийся за годы войны раскол в меньшевизме не воспрепятствовал созданию единой партии. Но практика восьми месяцев доказала невозможность изжить разногласия, существующие внутри единой партии. Теперь ясно, что стремление к единству во что бы то ни стало может привести больше вреда, чем пользы. И все попытки вождей всех течений бороться с все усиливающимся расхождением оказались бесплодными. С разногласиями можно было мириться, пока политическая борьба шла внутри демократических организаций, где боролись различные социалистические партии; там было возможно мириться даже с выступлениями одних членов нашей партии против других. Но так продолжаться стало невозможным, как только политическая борьба была перенесена на всенародную арену, в учреждения, избранные на основе всеобщего и т. д. избирательного права.