Пу И - Последний император

Недавно во время визитов некоторых иностранных корреспондентов я столкнулся с немалым количеством достаточно странных вопросов, вроде: "Вам не грустно, что вы были последним императором Цинской династии?", "Вам не кажется несправедливым, что вас длительное время не судили? Разве это вас не удивляет?" и т. п. В этих вопросах как бы звучали нотки сочувствия. Я им отвечал, что если говорить о грусти, то я ощущал ее, когда был императором династии Цин и императором Маньчжоу-Го. Что же до удивления, то скорее это следует отнести к крайне милосердному ко мне отношению. Господа корреспонденты мои ответы, похоже, не поняли. Думаю, что и господин, который мне прислал письмо, вряд ли понял мой ответ.

Что же такое, с моей точки зрения, лучезарное сияние в мире? Это великая душа Фан Суцжун, простая речь крестьянина из Тайшаньбао, перемены, которые ощутила вся наша семья и род Айсинь Гиоро; это пламя в газовых плитах в фушуньских домах, станки отечественного производства, которые заменили японское оборудование в промышленном училище, старики-рабочие в доме престарелых… Разве все это мне безразлично?

Я уверен, что это не только мои собственные чувства, а общее настроение множества преступников, которое возникло уже давно. Фактически желание и надежда стать новым человеком рождались постепенно и с каждым днем росли (к этому времени перевоспитание мы стали рассматривать как наше личное дело), в противном случае Новый, 1957, год в сравнении с прошлым не прошел бы так весело.

Каждый раз на Новый год, кроме обычных развлечений, вроде игры в мяч, шахматы, карты, двух киносеансов в неделю, мы, как всегда, организовывали праздничный вечер. На нем отдельные наши таланты участвовали в небольшом концерте. Например, бывший военачальник Лао Лун показывал фокусы, Сяо Гу пел куплеты под аккомпанемент кастаньет, Лао Ю исполнял арии из опер, а Пу Цзе пел песню "Сяо Хэ в лунную ночь поспешает за Хань Синем", монголы Лао Чжэн и Лао Го исполняли монгольские песни. Пу Цзе иногда выступал с юмористическими текстами, которые придумывал сам. Бывало, что выступал хор. Зрителями были мы же, несколько десятков человек. Представления проходили либо прямо на мощеной дорожке, либо в небольшом клубе. За несколько дней до наступления Нового года на дорожке появлялись традиционные фонари и яркие украшения. А в сам праздник на стол ставили богатые кушанья, фрукты и сладости, люди веселились от души. Однако в 1957 году мощеная дорожка в качестве сцены перестала удовлетворять участников концерта. Вот если бы можно было организовать большой вечер в зале, как это делают японские военные преступники. Обратились к начальству. Предложение было принято. К тому же было сказано, что если все получится, то в качестве зрителей можно будет пригласить недавно переведенных сюда военных преступников — чанкайшистов из третьей и четвертой тюрем, так, чтобы в зале был аншлаг. Новость облетела все подразделения, и началась подготовительная работа.

Всем хотелось весело провести праздник, а начальство готово было помочь, так как посчитало, что это вполне удачная форма самоорганизации заключенных. Первым эту идею поддержал учебный комитет. Досуг японских заключенных давно навел их на эту мысль. У японских военных преступников обычно кроме концерта, где пели песни и танцевали, ставилась пьеса, которую они, используя материалы газет, сочиняли сами. Помню, была пьеса под названием "Дети атомного взрыва", которая произвела на зрителей сильное впечатление. Публика вскакивала с мест, клеймила японский милитаризм, плакала. Учитывая политический и воспитательный эффект поставленной японцами пьесы, учебный комитет принял решение на вечере сыграть что-нибудь подобное. Идея получила поддержку, и вскоре основное содержание и название пьесы были определены. Всего решили поставить две пьесы. Одна называлась "Поражение агрессора", в ней рассказывалось об агрессии английских войск в Египте и их поражении под натиском египетского народа. Пьеса была написана в жанре живой газеты. Во второй пьесе речь шла об одном предателе времен марионеточного маньчжурского правительства и о том, как он перевоспитывался. Она называлась "От мрака к свету". Появились и авторы. Это Пу Цзе и военачальник-мусульманин из бывшего правительства Ван Цзинвэя. Они тут же взялись за дело.

Вместе с написанием пьесы шла и подготовка к концерту. Номер "фокусника" Лао Луна всегда имел успех. Но теперь такие простые трюки, как доставать яйца из шляпы или глотать пинг-понговые шарики, стали ему неинтересны, и он обещал выступить с крупным номером, который просто потрясет зрителей. Монгол Лао Чжэн, его братья и Лао Го готовили народные песни и танцы. Короче говоря, всем миром началась подготовка к выступлению. Кто репетировал, кто мастерил украшения, кто готовил освещение сцены и т. п.