Максим Марголин - Холокост в Латвии. «Убить всех евреев!»

Латышский народ желает принять участие в строительстве новой Европы и с доверием полагается на соответствующее решение Адольфа Гитлера».

Интересно, что подобного рода телеграмму, отправленную «спасителю европейской культуры рейхсканцлеру Великой Германии Адольфу Гитлеру и его отважной армии, освободившей литовскую территорию», 25 июня 1941 года подписал литовский архитектор Витаутас Ландсбергис-Жемкалышс, отец бывшего председателя Верховного Совета Литвы (1990–1992), вождя Саюдиса — тамошнего Народного фронта (помните, читатель, были такие прибалтийские организации, боровшиеся против «советской оккупации», к ним еще очень благоволила московская «демобщественность»), а ныне депутата Европарламента, тоже Витаутаса Ландсбергиса.

А вот еще одно письмецо. Написанное, правда, по-польски и выброшенное авторами на обочину улицы по дороге на расстрел в Понары в пригороде Вильнюса. Его подобрали и в августе 1944 года передали в создаваемый тогда вильнюсский еврейский музей.

«Просьба к братьям и сестрам-евреям!

Любезные мои сестры и братья! Обращаемся к вам с большой просьбой. Прежде всего простите нас за все злое, что мы вам в жизни сделали; быть может, сделали и злословили, не знаем, за что обрушилось на нас такое тяжелое наказание: нас лишают жизни. Но лишение жизни — это ничего, главное, это наши дети, которых мучают таким зверским образом, например, 8-летние девочки были взяты для половых сношений. Этим малюткам приказывали брать половой орган в уста и сосать как бы материнскую грудь, а выделения, что мужчины изливают, приказывали глотать, говоря при этом, вообразите, что это мед или молоко. Или девочку 12 лет привязали к скамейке и покуда 6 немцев и 5 литовцев не совершили полового акта по два раза каждый, несчастную не отпустили. А мать принуждали стоять при этом и смотреть, чтобы дитя не кричало. Затем матерей раздевают голыми, ставят к стене с завязанными кверху руками и выщипывают все волосы на обнаженных местах, а язык приказывают высунуть и натыкают шпильками. Потом каждый подходит и спускает свою мочу, а испражнениями глаза вымажет.

О! А мужчинам приказали выбрить свои половые органы и вводили им туда раскаленные прутья, держа так долго, пока прут не почернел. При этом говорили им: довольно жить, иудей, жид, всех истребим, убить, это не фокус, надо вас вымучить, чтобы и жить больше не хотелось и Сталина увидеть. Отрезывали нам пальцы на руках и ногах, запрещая перевязывать раны, таким образом кровь текла в течение 4 дней. Нас мучили, истязали таким образом каждый день, а потом бросили в машину для отправки в Понары.

Партией численностью в 45 человек мы прятались в одном убежище, но мы поддерживали сношения с другой группой через туннель. Там было 67 человек взрослых и детей. С внешним миром мы связывались через посредство одной польки, она звалась „вдова Марыся“. Марыся имела 3 детей. Женщина эта брала у нас мужскую одежду, дамские меха, мужские шубы, шелковое белье, все, что мы имели, она брала и доставляла нам продукты, а потом, когда она на наш счет разбогатела, сколотив себе капитал в 40–50–60 тысяч марок, она наняла ехать в Ширвинты и привозила оттуда 3–4 кабана, два пуда сала, 5 центнеров пшеничной муки, масла 20 кило, яички, все это за наше добро. За наши деньги она спаивала немцев и привозила из Ширвинт, а нам велела дать 5 кг золота, иначе я вас выдам в руки немецкого гестапо и назначила срок. Не имея возможности ей дать, мы выслали к этой Марысе еврейку 8-летнюю с просьбой продлить нам срок и обождать. Так вот, это дитя обратно не вернулось.

Она забрала все, что мы послали: золото, часы, кольца, брошки и др., а девочку убили и сожгли. И так нас мучали и истязали, как написано выше, в течение 5 дней, а потом отправили на Понары. Это письмо я выбрасываю по дороге на Понары — к добрым людям для передачи евреям, когда восстановится правда, чтобы они за нас, 112 человек, хотя бы одного убили, то совершат благое дело для своего народа.

Со слезами на глазах просим: мести! Мести! А по-польски пишу потому, что если кто-нибудь найдет письмо на еврейском, языке, то сожжет, а на польском добрый и благородный человек прочтет и передаст в руки еврейской полиции, чтобы что-либо сделать с этой жестокой женщиной, которая столько крови взяла на себя и своих детей.

Просим: погибло 30 наших детей, пусть ее хоть трое погибнут — два мальчика и одна девочка с нею вместе.

Любезные братья, слезно просим вас, не милуйте эту бабу. Фамилии не знаем. Она называется „вдова Марыся“, имеет 3 детей: 2 мальчиков и одну девочку, проживает ул. Б. Погулянка 34, во дворе налево. Всякий знает спекулянтку около костела Сердца Иисуса, дворник Рынкевич.