Максим Марголин - Холокост в Латвии. «Убить всех евреев!»

4 июля, под вечер, Виктор Арайс и его подчиненные подъехали к зданию синагоги на нескольких автомобилях. Группа разделилась. Часть быстро пробежалась по подъездам окрестных домов. Парни проглядывали таблички с фамилиями жильцов в подъездах. Оп, есть — евреи! Они врывались в квартиры и забирали людей с собой. Быстро-быстро, кулаком по лицу, прикладом в рёбра! Никаких вещей, бегом марш! Несколько десятков перепуганных людей затолкали в душную синагогу, заполненную литовскими единоверцами. А 4 июля — это пятница, как стемнеет, начинается шабат — еврейский святой день — суббота, время молиться и отдыхать. Вот и помолитесь и отдохнете! Навсегда, ха-ха! Остальные ребята сноровисто облили стены заботливо припасенным керосином, обложили паклей, а потом подожгли. В матерей, пытавшихся выбросить детей из окон горящего здания, стреляли из автоматов. Когда старые стены и перекрытия занялись хищным веселым пламенем, рев которого временами заглушал вой сгоравших заживо людей, бойцы Арайса стали бросать в окна ручные гранаты, чтобы быстрее со всем этим покончить. Так несколько сотен литовских и рижских евреев обрели свой мученический конец.

Тем еврейским беженцам удалось добраться до Риги благодаря отваге советских танкистов, которыми командовал тогда мало кому еще известный комбриг Иван Черняховский. Молодые ребята сгорали заживо в своих легких БТ и Т-26, расстреливаемые в упор огнем немецких «панцернов». Они заплатили своими жизнями, задержав прорыв колонн вермахта, чтобы дать мирным людям шанс спастись от неминуемой гибели. Увы, шауляйским евреям удалось дойти только до Риги.

…Прах генерала-полковника Черняховского, погибшего во время боев в Восточной Пруссии в 1945 году и похороненного с воинскими почестями в Вильнюсе, в начале 90-х был извлечен из могилы, которая находилась в центре города, и депортирован в Россию. Эта акция была проделана по указу новых вильнюсских городских властей. Через полтора десятка лет придет черед и эстонским гробокопателям…

В тот же день, 4 июля 1941 года, в Риге были разгромлены все остальные синагоги и молельные дома, числом более двадцати. И тогда же в газете «Тевия» («Отечество»), главной латышской газете времён немецкой оккупации, появилось «Приглашение» следующего содержания: «Все национально думающие латыши — перконкрустовцы, студенты, айзсарги, офицеры и другие, кто желает принять участие в очистке нашей земли от вредных элементов, может обращаться к руководству команды безопасности по адресу ул. Волдемара, 19, с 9.00 до 11.00 и с 17.00 до 19.00».

Видимо, очень не хватало вначале людей — истинно «национально думающих» патриотов. Но они вскоре нашлись, и в достаточном количестве!

Эти суматошные жаркие дни начала июля принесли с собой столько надежд! Сколько планов составлялось, сколько прожектов! Полковник-лейтенант Вейсс, бывший латвийский военный атташе в Таллине, например, носился с идеей формирования латышской армии, которая плечом к плечу с немецкими братьями по оружию дойдет до Сибири в великом победоносном походе против большевизма…

Прибывший в Ригу в обозе немцев бывший военный атташе в Литве тридцатидевятилетний красавец полковник-лейтенант Виктор Деглавс привез в своем портфельчике уже неведомо кем заготовленные списки членов правительственного кабинета Латвийской Республики.

Самые активные патриоты из недорепрессированных НКГБ военных и бывшей ульманисовской бюрократии замерли в сладком предвкушении дележа государственных постов и министерских окладов. Особо жаркие совещания происходили на квартире полковника Александра Пленснера, бывшего атташе в Берлине, также вернувшегося в Ригу с немецкой армией. Кипели страсти, плелись интриги, а национально думающие студенты и офицеры шли записываться в команду Арайса, вдохновленные впечатляющим началом ее деятельности.

Жил-был в Риге один человек. Звали его Максом Кауфманом. Родился он, к своему несчастью, евреем и попал под немецкую оккупацию, а потому и должен был, пройдя положенные круги ада, сгинуть, как и тысячи его соплеменников. Но он не умер. Он выжил, несмотря на рижское гетто, Саласпилс и другие концлагеря рейха. В 1942 году на его глазах в лагере у Слокского торфозавода расстреляли родного сына. А он выжил. Его освободили из одного из шталагов в Германии. И в 1947 году в Мюнхене вышла написанная Максом Кауфманом книга с весьма немудреным названием «Уничтожение евреев в Латвии».