Юрий Маслов - Белогвардейцы

- Дело? - удивился Крымов.

- И довольно важное. У вас запасные лошади есть?

- Если махновцы не увели.

- А где они стоят?

- У поповского дома.

Вышеславцев выходил последним, и Настя, поймав его за рукав шинели, быстро, шепотом спросила:

- Вы скоро?

- Скоро. - Он наклонился и крепко поцеловал ее

губы. - Спасибо тебе за все!

Гулко хлопнула дверь. Настя поежилась, вернулась к столу и, обхватив себя руками за плечи, долго смотрела на желтый язычок керосиновой лампы. Он медленно угасал. Она прибавила огня, по стенам заплясали тревожные тени. Тревога отразилась и в ее глазах. Он осмотрелась, словно бы желая убедиться, что все предметы стоят на своих местах, ничего не пропало, не сдвинулось.

С печки спрыгнула кошка, тоже подозрительно осмотрелась, жалобно мяукнула и прижалась к ее ногам.

- Ты чего? - спросила Настя. - Жрать хочешь? - И бросила ей небольшой кусочек свинины. Кошка снова мяукнула. На этот раз громко, испуганно. Настя цыкнули

на нее и принялась убирать со стола. Под руку попалао недопитая бутылка водки.

- Дед, выпить желаешь?

Обычно па такой призыв дед отзывался моментально.На этот раз промолчал.

- Значит, желаешь, - сказала Настя, наполнила стакан, прошла к печке и, откинув занавеску, тронула деда за рукав. - Вставай, черт старый!

Старый не шевелился. Настя взяла его руку и вскрикнула - рука была твердая, как дерево, и холодная... Настя отшатнулась, выронила стакан и, упав на скамейку, завыла. Не столь по деду, сколь в предчувствии новой, непоправимой беды.

- Да храни тебя бог! - Вышеславцев перекрестил Крымова, всмотрелся в его правильные, строгие черты уставшего лица и неожиданно обнял. - Береги себя!

- И вы постарайтесь... - сказал Крымов, отставил ногу и сделал вид, что рассматривает носок своего до блеска надраенного сапога. - Я вас всегда с полуслова

понимал, а сейчас, как ни ломаю голову...

- Тайны от объяснения тускнеют, - остановил его Вышеславцев. - Успеха тебе! Думаю, 3автра в Новороссийске будешь... Ну давай!

Крымов вскочил в седло.

- За мной, по двое, рысью... марш!

Через несколько минут полк, с которым Вышеславцев

прошел сотни верст, с которым познал славу и горечь поражений, скрылся в снежной круговерти. Все! Теперь он абсолютно свободен! Некого послать ни в бой, ни к чертовой матери! Полковник надвинул на лоб фуражку, похлопал по холке коня, прислушался.

- Гуляют, однако, - сказал сдержанно.

- Масленица, - пожал плечами Федя.

- Это хорошо. - Вышеславцев поставил ногу в стремя. - Ломик пе потерял?

- Да здеся! - Федя тихо выругался. Он никак не мог сообразить, для чего Вышеславцеву потребовался ломик, который он прихватил в сенях у Насти, а потому злился и беспрерывно ворчал.

- Это хорошо, - повторил Вышеславцев. - Трогай за мной!

Они выехали за околицу, свернули направо и огороди вернулись к поповскому дому. Спешились.

- За конюшней - сарай, - сказал Вышеславцев.

и пленные сидят. Знаешь?

- Да как пе знать, когда меня самого туда чуть не засадили.

- Глянь, нет ли там часового...

Федя изумился.

- Вы что, красноперых хотите выпустить?

Вышеславцевым вдруг овладело сомнение. А что, если Федя откажется выполнить его приказ?

- Там Дольников сидит, наш ротный... Соображаешь?

Федя вернулся через несколько минут.

- Никого! Пьянствуют они!

- Замок крепкий?

- Амбарный.

- Прекрасно, - кивнул Вышеславцев, направляясь к сараю скорым шагом. Ломай!

Скрипнули ржавые петли. Федя сунул в образовавшуюся щель ломик, поднатужился и, сорвав замок, забросил его в кусты. Вышеславцев распахнул дверь.

- Дольников!

От боковой стены отделилась тень.

- Владимир Николаевич?!

- Я самый, - проворчал Вышеславцев. - Ты чего вооружился?

- Так я думал... - Дольников выбросил кол, который держал в руках, протянул Вышеславцеву руку. - Спасибо!

- Давай без этого... - Вышеславцев поморщился. - Налево конюшня, там лошади... Только быстрей! Не то махновцы меня вместе с вами к стенке поставят.

- Так вы с нами, полковник? - вынырнул из темноты Сырцов.

- Господин полковник, - поправил его Вышеславцев, с любопытством всматриваясь в пробегающие мимо фигурки красноармейцев.

Сырцов, поторапливая, обложил их матом и снова повернулся лицом к Вышеславцеву.

- Извините, господин полковник. Вы с нами?

- Мне с вами не по пути.

- Тогда на кой черт вы нас выпустили?

- Россию обустраивать.

- Вы надо мной издеваетесь?

Вышеславцев откинул голову, губы сложились в ядовитую усмешку.