Борис Старков - Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи 1903—1914

Получив информацию об этих событиях, российское правительство приняло ответные меры. 27 января был обнародован Высочайший манифест Всероссийского монарха Николая II с официальным объявлением о начале Русско-японской войны. Он был зачитан во всех церквях во время богослужения и 28 января был опубликован во всех утренних, дневных и вечерних газетах. В нем говорилось, что «были приложены все усилия для упрочения спокойствия на Дальнем Востоке… Мы изъявили согласие на предложенный японским правительством пересмотр существовавших между обеими империями соглашений по корейским делам. Возбужденные по сему предмету переговоры не были, однако, приведены к окончанию, и Япония, не выждав даже получения последних ответных предложений правительства Нашего, известила о прекращении переговоров и разрыве дипломатических отношений с Россией.

Не предуведомив об этом, что перерыв таковых сношений знаменует собой открытие военных действий, японское правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно атаковать Нашу эскадру на внешнем рейде Порт-Артура.

По получении о сем донесения Наместника Нашего на Дальнем Востоке, мы тотчас же повелели вооруженной силой ответить на вызов Японии.

Объявляя о таковом решении Нашем, Мы с непоколебимой верой в помощь Всевышнего и в твердом уповании на единодушную готовность всех верных Наших подданных встать вместе с Нами на защиту Отечества призываем благословение Божие на доблестные Наши войска армии и флота».

Днем 27 января в 16 часов в Зимнем дворце состоялась церемония объявления войны. После молебна в дворцовой церкви в зал, где собрались высшие сановники, офицеры гвардии и столичного гарнизона, вошел император Николай II. Он был одет в скромный пехотный мундир.

Присутствующие заметили, что он был необычно бледен и весьма возбужден. Повторив уже известное сообщение о ночном нападении японского флота на Тихоокеанскую эскадру в Порт-Артуре, император закончил бесстрастным голосом: «Мы объявляем войну Японии». Ответом было громкое «ура», прокатившееся эхом по парадным залам Зимнего дворца. Министерство иностранных дел в тот же день известило об этом решении другие государства. Известно, что министр иностранных дел России граф В. Н. Ламсдорф, разбуженный ночью с 26 на 27 января 1904 г. срочной телеграммой о событиях в Порт-Артуре, в сердцах бросил посланным единственную фразу, ставшую впоследствии крылатой: «Доигрались-таки».

Высочайший манифест императора Японии — микадо о начале войны с Россией вышел 28 января, на следующий день после опубликования российского. В нем говорилось:

«Мы объявляем войну России и приказываем нашим армиям и флоту всеми вооруженными силами начать враждебные действия против этого государства, а также Мы приказываем всем поставленным от нас властям употребить все силы при исполнении своих обязанностей во всем, согласно с полномочиями, для достижения народных стремлений при помощи всех средств, дозволенных международным правом.

В международных сношениях мы всегда стремились поощрять мирное преуспевание нашей Империи и цивилизации, укреплять дружественную связь с другими державами и поддерживать такой порядок вещей, который обеспечивал бы на Дальнем Востоке прочный мир и нашим владениям безопасность, не нарушая при этом права и интересы других государств. Поставленные от нас власти исполняли до сих пор обязанности, сообразуясь с нашим желанием, так что наши отношения к державам становились все более сердечными.

Таким образом, вопреки нашим желаниям нам, к несчастью, приходится начать враждебные действия против России.

Неприкосновенность Кореи служила всегда для нас предметом особой заботы, не только благодаря традиционным сношениям нашим с этой страной, но и потому, что самостоятельное существование Кореи важно для безопасности нашего государства. Тем не менее Россия, невзирая на торжественное обещание в договорах с Китаем и на неоднократные уверения, данные другим державам, продолжает занимать Маньчжурию, утвердилась и укрепилась в этих провинциях, стремясь к их окончательному присоединению. Ввиду того, что присоединение к России Маньчжурии сделало бы для нас невозможным поддерживать неприкосновенность Кореи и отняла бы всякую надежду на поддержание в будущем мира на Дальнем Востоке, мы решили ввиду этих обстоятельств начать переговоры по этим вопросам, чтобы таким путем обеспечить прочный мир. Имея в виду такую цель, поставленные от нас власти вошли по нашему приказанию в переговоры с Россией и в течение шести месяцев происходили частные совещания по затронутым вопросам.