Александр Гогун - Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

Были случаи, как, например, в районе Коропа и др. местах, десятки полицейских под руководством одного-двух немцев выступали против нас с боем.

Противоположное этому мы встретили в [южных] областях Белоруссии (входивших в РКУ. — А. Г .), здесь много сел, в которых совершенно нет полицейских, а старосты оказались советскими людьми и оказывали нам всемерную помощь…

Иное положение в настроении населения к немцам и нам[, например,] населения Житомирской области (входившей в РКУ. — А. Г .) (в сравнении с районами Черниговской и Сумской областей). Здесь население в своем большинстве (речь идет о Полесских районах) живет в лесах и готово взяться за оружие в любую минуту» [39].

Причины объяснены в аналитической записке органов госбезопасности УССР от 24 января 1943 г.: «В отличие от грабительской политики, проводимой фашистскими властями в тыловых местностях оккупированной территории, последние, чтобы завоевать симпатии населения, проживающего в непосредственной близости к линии фронта, в так называемой “военной зоне”, проводят более мягкий режим.

а) натуральные и денежные налоги в прифронтовой полосе взимались в значительно меньших размерах, чем в глубоком тылу. Ряд налогов, взимаемых оккупантами в тылу, в прифронтовой полосе совершенно не налагались.

б) Изъятие у населения продуктов, скота и в отдельных случаях имущества оккупанты производили через старост и местную полицию, скрывая свое грабительское лицо за спиной своих пособников.

в) Работающим на полевых и других работах в сельском хозяйстве выдавали по 10–16 кг зерна на месяц, чего не делается в тыловых областях.

г) Для создания видимости борьбы с грабежами и “незаконными” изъятиями со стороны немецких, итальянских и венгерских солдат оккупанты проводят по фактам грабежей “расследование”, выступая, таким образом, перед населением в роли защитников и благодетелей.

д) Разрешено населению праздновать религиозные праздники и в эти дни не работать, чего не делается в глубоком тылу, особенно в разгар полевых работ. (…)

В связи с такой политикой немцев, значительная часть населения, так называемой “военной зоны”, оказывает активную помощь оккупантам, затрудняя прохождение по этой зоне нашей агентуры, бежавших из плена военнослужащих Красной армии, выходящих из окружения, помогая немцам вылавливать партизан… (…)

Настроения населения оккупированной территории Харьковской, Киевской, Днепропетровской и тыловых районов Ворошиловград-ской областей в силу жестокой и грабительской политики немцев, отличаются резкой враждебностью к оккупантам» [40].

Меньше всего немцы притесняли украинское население генерал-губернаторства. Разница в режимах правления была заметна на примере Волыни, входившей в 1941–1944 гг. в рейхскомиссариат Украина, и Галиции, входившей в генерал-губернаторство. Большую часть советско-германской войны Галицию возглавлял губернатор Отто Вехтер, стремившийся на местном уровне добиться лояльности украинцев не только террором, но и экономическими методами, а также осторожной культурной политикой. По воспоминаниям главы коллаборационистского Украинского центрального комитета (УЦК) Владимира Кубийовича, Вехтер даже пытался отделить Галицию от генерал-губернаторства и в любом случае стремился к организации на местном уровне своеобразного «украинско-немецкого симбиоза» [41].

В 1941 г. сотрудник немецкой полевой комендатуры в Дрогобы-че писал, что западные украинцы за два года советского владычества 1939–1941 гг. не забыли притеснений со стороны польского режима, а присоединение Галиции к генерал-губернаторству «привело к ощутимому разочарованию украинцев. Они не могут себе представить, что снова должны жить в одной административной области вместе с ненавидимыми ими поляками» [42]. Однако учитывая политику властей в РКУ, можно утверждать, что эти переживания были напрасными.

Один из сотрудников германского министерства по делам оккупированных восточных территорий Отто Бройтигам указывал в докладной записке в начале 1944 г. на контрпродуктивность свирепости администрации РКУ: «Рейхскомиссар Украины [Эрих Кох] оправдывает свою подвергаемую сильной критике политику притеснений тем, что она вызвана необходимостью наиболее эффективного хозяйственного использования [Украины]. (…)

Волынь и Галиция обе находились до начала этой войны под польским господством и были обе оккупированы Советами. Хозяйственная структура обеих областей в общем одинаковая. После ухода Красной армии Галиция перешла в административное управление генерал-губернаторства, Волынь — к рейхскомиссариату Украина. Работа началась при одинаковых условиях. Результаты были следующие: