Филатов:Не по радио… Я приехал, Вам сказал, да.
Руцкой:Вот это, вот это — не преступление. Поэтому, знаете что, уважаемые господа, мне нравится, когда… не нравится, вернее, когда ведущие сотрудники коммунистического журнала, секретарь парткома завода, еще один здесь сидел ведущий специалист коммунистического журнала, говорят о ненавистном коммунистическом строе, то Вы знаете, мне с этими людьми просто неприятно беседовать. Вы уж будьте какими-то последовательными. Ели из одной кормушки, потом подсунули другую кормушку и в ту, предыдущую кормушку непременно нагадили. Так же и поступили с Советским Союзом. Нельзя было рушить эту страну. И если бы Горбачев, которого я привез из Фороса, а его никто там не арестовывал, взял ситуацию в свои руки, занялся вопросом пересмотра этого договора, проекта договора, привел бы его в соответствие, чтобы страна представляла из себя страну, а не нагромождение территорий, не было бы никаких Беловежских сговоров, был бы Советский Союз, не было бы страданий тысяч, миллионов людей, которых бросили, своих же соотечественников, за границей, не было бы моря крови, не было бы разваленной экономики страны, были бы Вооруженные Силы, способные защитить…
Сванидзе:Время кончилось.
Руцкой:…нашу страну, а сегодня это просто насмешка…
Сванидзе:Александр Владимирович, время кончилось.
Руцкой:…не было бы уничтожено сельское хозяйство, промышленность…
Сванидзе:Александр Владимирович, Вы слышите меня?
Руцкой:Минуточку…
Сванидзе:10 секунд Вам даю.
Руцкой:Поэтому, уважаемые господа, я согласен со Сванидзе в том плане, что «Суд времени». Действительно, время осудит нас. Так вот, время показывает, сегодняшнее время, что то, что было сотворено в 91 году — а я категорически выступал против на Верховном Совете, когда ратифицировался Беловежский сговор…
Сванидзе:Александр Владимирович…
Руцкой:Вице-президент был против — меня никто не послушал. А сегодня пришло время сказать правду, правду сказать людям…
Сванидзе:Так, спасибо.
Руцкой:…которые потеряли великую державу — Советский Союз.
Сванидзе:Спасибо, время истекло. Время истекло. Прошу Вас, Леонид Михайлович, вопрос свидетелю.
Млечин:Когда я слушаю Александра Владимировича, призывающего говорить правду, я никогда не могу понять, к какому периоду он относится с пожеланиями говорить правду. Вот я, правда, работал в журнале советском, да, в международном отделе, про Японию писал, но я никогда не был там большим начальником, как Вы, и из одной кормушки не переходил в другую — у меня ни тогда, ни сейчас ее не было. И у меня, между прочим, машины ни тогда, ни сейчас не было, у меня даже водительских прав нет, да. Вот, поэтому я не могу принять участие в этом разговоре о кормушках, к сожалению, в отличие от Вас. И кто голосовал за решение Верховного Совета о суверенных правах Российской Федерации, кто был вице-президентом вместе с Ельциным? Вы что, ушли в отставку после Беловежья, Вы проголосовали, Вы пошли в Верховный Совет тогда и проголосовали против? Вы ничего этого не сделали, а теперь, через много лет нам, которые в этом не участвовали, предъявляете претензии. Это с чего это?
Руцкой:Вопрос?
Млечин:Когда Вы говорили правду, тогда или сейчас? Нет, у меня никаких вопросов нет, что Вы.
Руцкой:Можно ответить?
Кургинян:А так можно?
Сванидзе:Спасибо.
Кургинян:Так можно?
Сванидзе:Вы хотите ответить?
Руцкой:Да.
Кургинян:Он имеет право ответить.
Сванидзе:Да, конечно, пожалуйста, прошу Вас.
Руцкой:Я Вас назвал ведущим специалистом коммунистического журнала.
Млечин:Не был ведущим специалистом…
Руцкой:Не надо путать, не надо путать…
Млечин:…никаким не был специалистом, совсем.
Руцкой:Теперь, что касается вице-президента. Я от начала и до конца, до 93 года, занимал ту позицию, в которой клялся своему народу. Так вот, принимая присягу на верность служения Советскому Союзу — в отличие от Вас, я служил Советскому Союзу, защищал его интересы, награжден высшими наградами Советского Союза, награжден, за то, что выполнял свой долг, как положено — в отличие, подчеркиваю, от Вас — от флага на бане, в которую сторону ветер, в ту сторону и флаг. Поэтому я говорил, и делал акцент на то, мы все тогда кем-то были, но позицию в отношении своей страны, своего народа менять нельзя никому, нормальному, подчеркиваю, человеку. Я отстаивал, и буду отстаивать интересы народа. А вот по поводу того, что не сложил полномочия, я Вам докладываю: три раза я писал заявления о сложении полномочий и передавал Борису Николаевичу. Не подписывались эти заявления лишь только потому, что задавался встречный вопрос: «Буду ли я выступать на Съезде народных депутатов?». Освободить от занимаемой должности вице-президента имел право не Ельцин, а Съезд народных депутатов. И когда я говорил, что я буду обосновывать это заявление, это заявление не подписывалось.
Читать дальше