Сергей Кургинян - Суд времени. Выпуски № 01-11

Кургинян:Это очень важно!

Бабурин:Действовал! И все республики, лидеры которых подписали Беловежское соглашение, их парламенты — нарушили этот закон. И, на самом деле, если бы в то время в Советском Союзе была власть, а не Горбачев и его команда, то Ельцина, Шушкевича и Кравчука должны были немедленно арестовать в Беловежских соглашениях, и всех их подельников. И они, самое главное, внутренне это понимали. Но, к сожалению, ведь это не была первая попытка… И вот то, что сейчас Леонид Макарович говорит, — это говорит сегодняшний Кравчук, а в 1991-м Кравчук поддержал ГКЧП 19 августа…

Кургинян:Ну это же номенклатура, номенклатура…

Бабурин:…И за это на него окрысилась вся российская демократическая власть, и ему пришлось спасаться, конечно, в том числе, к сожалению, отгораживая Украину и спасая от ельцинской заразы. Но я хочу сказать, что первая попытка… Сегодня мы обсуждаем декабрь 1991 г., но почему-то забываем, что была первая попытка совершить это преступление, когда…

Сванидзе:Время, время истекло. Дозавершите Вашу мысль.

Бабурин:…когда Ельцин собрал Кравчука, руководителя Белоруссии Дементея и Назарбаева и предложил подписать этот договор — выйти, ликвидировать Советский Союз. Ведь господин Шушкевич появился после августа.

Сванидзе:Спасибо, спасибо.

Бабурин:И тогда они были против.

Сванидзе:Спасибо, Сергей Николаевич.

Кургинян:Вы нам напомнили об очень важном законе. Спасибо.

Млечин:Ваша честь, я прошу прощения, свидетель Кравчук был сейчас обвинен в том, что он поддержал ГКЧП, он хотел бы сделать по этому поводу заявление. Ваша честь, было бы справедливо дать возможность ответить.

Сванидзе:Предоставляется возможность для краткого заявления.

Кравчук:Ну, во-первых, было точно ясно и записано, что конституция, как и сейчас, — это закон прямого действия, и никакие законы, которые принимаются, могут иметь юридическую силу только тогда, когда они соответствуют нормам конституции. В конституции записано «каждая республика имеет право на выход из Советского Союза». Это, во-первых. Во-вторых, есть документы моего выступления на телевидении 19 августа 1991 года, когда в Киев приехал Варенников, представитель ГКЧП, и склонял украинскую элиту поддержать ГКЧП. Я выступил на телевидении, есть документ, которым сказал: «Москва делает „дворцовые перевороты“ — это ее дело. Мы ГКЧП не поддерживаем, потому что не знаем мнение Горбачева и других по этому поводу. Поэтому может решить вопрос только Верховный Совет Украины».

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас, Ваш вопрос к свидетелю обвинения.

Млечин:Сергей Николаевич, скажите, но все-таки в Конституции было записано право республики выйти…

Бабурин:Да.

Млечин:Ну, если они хотят воспользоваться — почему они не могут им воспользоваться?

Бабурин:Пожалуйста. Но только в каком порядке? Выходите, но как? А «как» — записано в законе. Более того, то что, было в союзном законе…

Млечин:Сергей Николаевич, можно, я уточнить только хотел…

Бабурин:Да.

Млечин:…в каком году был принят этот закон?

Бабурин:Закон был принят как раз и вступил в силу в начале 1991 года.

Млечин:То есть, к тому времени, когда большинство республик уже объявило о своем суверенитете, да?

Бабурин:Я прошу прощения, — 3 апреля 1990 года.

Млечин:К тому времени большинство республик уже заявило о своем суверенитете. Не было ли это просто попыткой помешать реализовать этим республикам их конституционное право?

Бабурин:Я прошу… Большинство — это 4. Не надо… вот чуть-чуть неточно.

Млечин:4 республики… Не было ли это желание помешать им реализовать их конституционное право?

Бабурин:Какое большинство? Ни Украины, ни России, ни Белоруссии среди них не было. Какое?

Сванидзе:Уважаемые свидетели, я прошу не вступать в спор друг с другом…

Млечин:Сергей Николаевич, не было ли принятие этого закона попыткой помешать республикам, объявившем о своем суверенитете, реализовать свое конституционное право просто, как Вы полагаете?

Бабурин:Уважаемый господин Млечин, это, конечно, была попытка сохранить страну. Такой попыткой были и действия ГКЧП. ГКЧП 1991 г. — это «корниловский мятеж» 1917 г. Такой же неудачный. И если бы ГКЧП победило, мы бы сегодня говорили, сегодня, может быть, об этом, но по-другому, и более того, может быть, я был бы по-прежнему преподавателем, а господин Кравчук — по-прежнему членом ЦК. Но закон есть закон, его никто не отменял. И в этом отношении Беловежское соглашение должно было проходить после этого через референдумы. Ни в одной республике — ни в одной! — референдумом Беловежское соглашение одобрено не было, а в России — даже высшим органом власти — Съездом.