Жозеф-Франсуа Мишо: История Крестовых походов

В XI веке призеры странствий к святым местам встречаются значительно чаще, чем в предшествующем столетии. В качестве покаяния и искупления грехов тысячи людей устремляются в Палестину. Любовь к благочестивым странствиям становится привычкой, законом. Посох странника теперь виден в руке и нищего, и богача. Старание ли избежать опасность или преодолеть трудности, исполнение ли обета или простого желания – все служит поводом, покинуть домашний очаг и устремиться в неведомые страны. Путник, отправляющийся в Иерусалим, превращался при этом в сакральную особу – его отбытие и благополучное возвращение обычно становились как бы церковным праздником. Каждая христианская страна на его пути должна была брать его под охрану и защиту, предоставляя широкое гостеприимство. И результатом всего этого стало снова резко умножившееся число приезжих богомольцев в Иерусалиме; особенно много собиралось их на Пасху – всем хотелось увидеть священный огонь, зажигающий светильники у Гроба Господня. Приведем лишь несколько наиболее ярких примеров из числа известных паломничеств и религиозных экспедиций XI века.

Фульк Черный, потомственный граф Анжу, невоздержанный на убийства (в числе прочих и собственной жены), отмаливая свои грехи, трижды ходил в Иерусалим и умер в Меце в 1040 году, по возвращении из третьего путешествия.

Роберт Нормандский, отец Вильгельма Завоевателя, заподозренный в отравлении родного брата, чтобы снять с себя подозрение (или вымолить прощение), также побывал в Иерусалиме, где прославился щедрой милостыней. Перед смертью, которая произошла в Никее, он сожалел лишь о том, что не пришлось окончить жизнь близ Гроба Господа своего.

В 1054 году Литберт, епископ Камбре, направился в Иерусалим во главе трех тысяч паломников из Фландрии и Пикардии. Но епископу не повезло: до Палестины он не добрался. Его «войско Божие» (так называют отряд летописцы) в основном погибло в Болгарии, частью от голода, частью от рук местного населения; с немногими из оставшихся спутников Литберт достиг Сирии, после чего был вынужден вернуться в Европу.

Более удачливым оказался другой отряд паломников, предводительствуемый архиепископом Майнцким и отбывший с берегов Рейна в 1064 году. В этом походе участвовало до семи тысяч христиан; значительной их части довелось добраться до цели, и патриарх Иерусалима торжественно встретил пилигримов, почтив их звуками литавр.

В числе других путешественников к святым местам, совершавших свои вояжи в это же время, можно упомянуть еще Фридриха, графа Верденского, Роберта, графа Фландрского, и Беранже, графа Барселоны; есть сведения, что даже представительницы слабого пола не уклонялись от благочестивых путешествий подобного рода.

Между тем новые бедствия и самые жестокие гонения ожидали паломников и христиан Палестины. Азия в очередной раз собиралась сменить повелителей и трепетать под новым игом. Турки, вышедшие из-за реки Окса, овладели Персией, избрали себе вождя в лице храброго и честолюбивого Тогрул-Бека, внука Сельджука, по имени которого в дальнейшем сами стали называться, и приняли веру Мухаммеда. Тогрул, объявивший себя хранителем веры пророка, вмешался в дела распадавшегося Багдадского халифата. Он разгромил непокорных эмиров, и халиф, превратившийся в его марионетку, провозгласил священные права Тогрул-Бека на созданную им империю. В знак владычества над Востоком и Западом новый повелитель опоясался двумя мечами и надел на голову две короны. При преемниках Тогрул а, Альп-Арсалане и Мелик-Шахе, семь ветвей династии Сельджука разделили между собой империю, что, впрочем, не ослабило их завоевательского пыла. Вскоре сельджуки добрались до берегов Нила, попутно овладев Сирией и Палестиной. Подвергнув полному разгрому Иерусалим, завоеватели не пощадили ни христиан, ни арабов: египетский гарнизон был изрублен, церкви и мечети разграблены, Святой город буквально плавал в крови мусульман и христиан. Последним довелось понять, что бывают времена и худшие, чем царствование жестокого Хакема: теперь у них отнимали не только имущество и веру, но и саму жизнь.

В то время как одна из ветвей сельджуков разоряла Сирию и Палестину, другая, руководимая Сулейманом, племянником Мелик-Шаха, проникла в Малую Азию, и вскоре значительная часть Византийской империи попала в ее руки. Черное знамя пророка было водружено на стенах Эдессы, Икония, Тарса, Никеи и Антиохии. Столицей государства сельджуков в Малой Азии стала Никея – тот самый город, где некогда первый Вселенский собор провозгласил Символ христианской веры.