А Кабацков - «Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг.

В документах по делу машиниста Чусовского паровозного парка Якунчикова М. Д. содержится Обзорная справка, подготовленная по делу бывшего начальника Пермского отделения железной дороги им. Л. М. Кагановича Павлова Михаила Андреевича. Сам Якунчиков обвинялся в конкретных диверсионных актах и вместе с группой из шести человек был приговорен тройкой при УНКВД Свердловской области к расстрелу. Интересующая нас справка, видимо, была включена в материалы дела в ходе подбора документов по реабилитации в 1955–1957 гг. Из текста самого документа видно, что арестованные специалисты были нужны следователю для формирования связанной сети из разрозненных групп. Поэтому они подолгу содержались в камерах, к ним применяли особые методы «обработки», их неоднократно вызывали на допрос и когда все же выводили на суд (далеко не всегда это была тройка УНКВД), такой инженер-специалист представал в качестве энергичного организатора Уральского восстания против советской власти. Его связи с заговорщиками распространялись на другие города, вплоть до Свердловска.

Когда репрессии ослабли, арестованный бывший начальник Пермского отделения железной дороги им. Л. М. Кагановича Павлов М. А. смог отказаться от своих прежних показаний. Это произошло на допросе 22 сентября 1938 г. Одной из причин самооговора он назвал влияние со стороны сокамерников: Корчагина (бывшего начальника службы пути) и Тихонова (бывшего начальника планового отдела дороги): +«…Корчагин и Тихонов мне доказывали, что у меня другого выхода нет, как только давать показания, хотя и выдуманные, указав вербовщика и якобы завербованных мною лиц. В противном случае также будет репрессирована моя семья, несмотря на то, что дети малолетние, жена в положении… Кроме того, Тихонов учившийся в школе красной профессуры, политически развитый, доказывал, что сейчас существует особая политика по борьбе с действительными врагами народа, и что наши показания в деле борьбы с действительными врагами будут играть решающее значение, нас направят куда-нибудь на работу, а действительных врагов будут уничтожать. Доводы Тихонова активно поддерживал и Корчагин, заявляя, что наши показания, хотя они и ложные, нужны для партии и правительства. Я поверил Тихонову и Корчагину и начал давать вымышленные показания…, убедившись в том, что мои ложные показания никому не нужны, я категорически отказываюсь от всех мной данных показаний, как в первый раз, так и на очных ставках со Станиным и Суетиным» [374] Обзорная справка по делу Павлова Михаила Андреевича // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 15008. Л. 153. .

Выписка из докладной записки следователя, который вел дело Павлова, позволяет яснее увидеть механизм формирования из специалиста-инженера махрового контрреволюционера и организатора повстанческой сети:

«…Для того чтобы Павлов дал показания, мы поместили его в камеру № 13 к Корчагину и Тихонову, которые Павлова быстро обработали. По приходе на допрос Павлов советовался со мной, как начинать давать показания, что, собственно говоря, нужно писать и просил моей помощи. […] В процессе ведения следствия, вернее после подписания Павловым протокола были получены показания двух машинистов ст. Чусовская — Поздеева, Шихарева, которые показали, что в контрреволюционную организацию они завербованы Павловым, но так как они в показаниях не фигурировали, я уговорил Павлова дать дополнительные показания. На что Павлов согласился, сказав „раз это следствию нужно, то я не возражаю“. Даты вербовки, согласованные с датами из протокола допроса Поздеева, Шихарева […] Приблизительно в июне с. г. оперуполномоченный 2-го отделения Габов неоднократно обращался ко мне и просил, чтобы Павлов дал показания на Суетина /для закрепления дела Суетина/, и чтобы Павлов подтвердил свои показания на очной ставке с Суетиным. Я вызвал Павлова и предложил ему дать нужные Габову показания и подтвердил бы свои показания на очной ставке с Суетиным. Павлов согласился, сказав Раз сказал „А“, нужно сказать „Б“» [375] Обзорная справка по делу Павлова Михаила Андреевича // ГОПАПО. Ф. 641/1. On. 1. Д. 15008. Л. 160. .

Распределение ролей: «рабочий — мастер — служащий — начальник», используемое следователями НКВД, позволило им объединить в единое целое разрозненные элементы социальной амальгамы, которую представляли из себя арестованные в 1937 г. Иерархически организованная, выстроенная по канонам бюрократической модели промышленного предприятия, повстанческая организация приобретала размах и масштаб. При этом основанием для всех обвинений становилась конкретная вредительская деятельность рабочих (или крестьян, если речь шла о сельской местности) как рядовых исполнителей приказов своего начальства. В случае крестьян роль связующего с центральным штабом инженера-организатора выполнял арестованный председатель колхоза.