А Кабацков - «Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг.

Благодаря отработанным процедурам и покровительству со стороны НКВД ОНУ с началом репрессий усилили свое влияние. Вряд ли докладная записка начальника ОНУ Коваленко об аварии на заводе № 10 послужила бы началом дела главного инженера завода Далингера годом раньше, в обстановке раскручивания «кабаковского» дела записке дали ход [325] Следственное дело Далингера // ГОПАПО. Ф. 641. On. 1. Д. 2242. . Больше года начальник ОНУ завода им. Сталина Морзо боролся с директором Побережским, его усилия увенчались успехом только в начале 1938 г.

Накануне массовой операции ОНУ получают поддержку наркомата оборонной промышленности, благодаря чему они становятся еще более независимыми от директора завода. 28 июля 1937 г. нарком М. Л. Рухимович в своем приказе требует от дирекции заводов наведения порядка в организациях ОНУ. Из пунктов приказа можно выделить следующие:

«…4. „Назначение и смещение начальников Отделов кадров производить исключительно приказами Начальника соответствующего Главного управления… 6. Начальникам Главных Управлений проводить назначение Начальников Отделов кадров лишь после личного ознакомления с ними…“» [326] Материалы по заводу им. Ленина // ГАПО. Ф. Р-33. Оп. 2. Д. 122. Л. 52. .

Возросший «политический вес» ОНУ не мог не вызвать конфликта между начальником этой структуры и директором завода. В фонде Свердловского РК ВКП(б) ГОПАПО хранятся документы, свидетельствующие о продолжительном противостоянии между директором завода Побережским и его помощником по кадрам Морзо. Суть достаточно типичного для того времени конфликта проста: директору для выполнения плана нужны квалифицированные кадры из числа рабочих и инженеров, его помощнику необходимо найти и уволить лиц сомнительного социального происхождения, зачастую тех же самых, в которых нуждается директор. Анализ взаимоотношений между Побережским и Морзо мог бы стать отдельной темой для исследования. Нас интересует другое. Этот конфликт во многом проливает свет на участие ОНУ в массовой операции. Морзо в 1937 г. уже не довольствуется просмотром анкет и запросами. Он начинает вести допросы в специально отведенной комнате. Это ставил ему в вину на заседании бюро Сталинского РК ВКП(б) Побережский:

«…А что представляет комната № 2, которую Вы создали в ОНУ, ставшей притчей „во языцех“. Вы молчите. Создаете комнату № 2, вызываете людей, допрашиваете „член ты организации и т. д.“. Этим самым Вы встали на путь подмены органов НКВД…».

Сам Морзо 9 января 1938 г. так пояснял свои действия:

«Придя в ноябре 1935 г. на завод… я начал свою работу с проверки людей… Результатом проделанной работы было выявлено 500 человек кулаков, белогвардейцев, попов, торговцев, харбинцев, бывших членов ВКП(б), троцкистов, правых и лиц немецкого, польского, латвийского происхождения и имеющих заслуживающие внимание связи с заграницей, явно подозрительных на шпионаж. Эти люди мною были уволены с завода. Уволил я их правильно, так как в 1937 г. из числа уволенных до 175 человек арестовано, и они оказались врагами народа» [327] Сталинский РК ВКП(б) // ГОПАПО. Ф. 231. On. 1. Д. 21. Л. 154–155. .

Очевидно, что гордость начальника отдела кадров за правильно выявленных врагов несколько лукава, более вероятно то, что именно на основании его списков, переданных НКВД, аресты и производились. В том же фонде был обнаружен список уволенных с завода им. Сталина [328] Сталинский РК ВКП(б) // ГОПАПО. Ф. 231. On. 1. Д. 21. Л. 33–53. . Из 304 человек 15 было арестовано. Аресты шли с декабря 1937 г. по апрель 1938 г., в связи с чем можно предположить, что список был предоставлен органам НКВД не позднее декабря 1937 г. (в деле нет точного указания времени составления списка и времени увольнения). С этим, возможно, связан достаточно низкий процент «попадания» людей в список арестованных. Масштабы репрессий в 1938 г. уступали масштабам 1937 г. Тем не менее, есть свидетельства того, что именно этот список был задействован при арестах. Пять фамилий из числа арестованных в списке уволенных идут подряд (не в алфавитном порядке). Авторство Морзо очевидно — к тому времени он еще не ушел с завода. Если вспомнить о данных, которые он приводил на бюро райкома 9 января 1938 г., становится очевидным и то, что этот список далеко не первый.

Примечательно, что среди арестованных нет людей, которые прошли через «тройку». По отношению к большинству из них (13 человек) дела были прекращены в 1938–1939 гг. за недоказанностью обвинений.