А Кабацков - «Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг.

Источники, на основании которых проводилось исследование, неполны, противоречивы и зашифрованы. Неполнота определяется, наверное, в первую очередь характером операции. Она была настолько тщательно законспирирована, что приказы и распоряжения ее исполнителям доводились в устной форме, как правило, на оперативных совещаниях, или просто по телефону После завершения операции в Ворошиловском райотделе НКВД не смогли обнаружить ни одной директивы, так или иначе ее касающейся [649]. В делах имеются указания на то, что по приказу командиров часть следственных материалов была уничтожена еще в 1938 г. [650]

Служебная документация органов НКВД (материалы оперативных совещаний, доклады, директивы, сводки) остается недоступной. Сохранилась переписка между НКВД СССР и Политбюро ЦК ВКП(б), частично опубликованная в сборниках «Лубянка. Сталин и главное управление госбезопасности НКВД. 1937–1938» и «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927–1939» [651].

Все иные выявленные документы из фондов Государственного общественно-политического архива Пермской области (ГОПАПО), касающиеся деятельности территориальных органов НКВД, относятся к разряду косвенных источников. Как правило, это копии обзорных справок по делам, некогда заведенным на сотрудников карательных органов, а также копии протоколов допросов свидетелей, приобщенные к следственным материалам, на лиц, подвергнутых впоследствии реабилитационным процедурам [652]. Документы партийных организаций скудны. Переписка между райотделами НКВД и районными партийными комитетами в тот период была сведена к минимуму: из отдела в райком поступали списки арестованных членов партии; из райкома в отдел — списки исключенных из ВКП(б) по политическим мотивам или партийцев, подозрительных по своему происхождению. В стенограммах конференций, в протоколах заседаний районного бюро, в партийных характеристиках можно обнаружить разрозненные сведения о реакции населения на происходящие события и восстановить — с поправкой на доминирующую политическую риторику — образ мысли их участников и свидетелей. Доклады руководителей НКВД на пленумах не стенографировались. В распоряжении исследователя находятся разрозненные протоколы партийных собраний сотрудников НКВД, нерегулярно собираемых в указанный период. В этих материалах очень фрагментарно, односторонне и поверхностно отображается внутренняя жизнь учреждений, проводящих массовую операцию, выявляются сдвиги в коллективной психологии исполнителей большого террора.

Статистические материалы почерпнуты из базы данных на лиц, подвергшихся репрессиям по политическим мотивам на территории Пермской области. Указанная база представляет собой развернутую сводку по всем доступным архивно-следственным делам, тщательно составленную и постоянно выверяемую и дополняемую сотрудниками архива. Она включает в себя 16 пунктов, в т. ч.: социальное положение, дату ареста, кем арестован, обвинение, предъявленное при аресте, компрометирующие материалы, дату осуждения, кем осужден, обвинение, указанное в приговоре, сам приговор и др. В базе учтены 7959 жителей Прикамья, осужденных особой тройкой Свердловского УНКВД в 1937–1938 гг. [653]

При анализе статистических материалов массовой операции выявилось противоречие между официальными докладами, направляемыми руководством областного управления НКВД в центр, и данными, подсчитанными архивными работниками на основании имеющихся в их распоряжении дел. Вот характерный пример. В начале мая 1938 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утверждает предложение «Свердловского обкома ВКП(б) об увеличении лимита по делам кулаков и контрреволюционных элементов на 1500 человек по первой категории» [654]. Особая тройка, стало быть, в ближайшие месяцы должна работать неустанно. Смотрим в базу и видим:

Возникает вопрос, чему верить: решению Политбюро или архивно-следственным делам, переданным в ГОПАПО? Если даже принять во внимание, что Прикамье составляло лишь часть Свердловской области, то все равно количество репрессированных по первой категории — 55 в мае, 6 в июне, 112 в августе — никак не соотносится с общим количеством. В апреле тройка реально не работала: к высшей мере был приговорен один человек. Зачем было запрашивать новые лимиты, да еще в таком объеме? Можно только предположить, что в предшествующие месяцы Свердловское управление НКВД перекрыло все лимиты (в феврале только жителей Прикамья расстреляно 400 человек, в марте — 335), так что появилась необходимость оформить приговоры задним числом.