Вилльерс, эта женщина, если ее можно назвать женщиной, уничтожила мою душу. В нашу первую ночь после свадьбы я обнаружил, что сижу в ее спальне в гостинице и слушаю ее рассказ. Она сидела на постели, и до моих ушей доносился ее прекрасный голос, говорящий о таких вещах, которые даже сейчас я не смею произносить шепотом в самую глухую ночь, хотя бы я был в центре пустыни. Вы, Вилльерс, можете полагать, что знаете жизнь и Лондон, знаете, что происходит днем и ночью в этом отвратительном городе. Но вы и понятия не имеете о том, что известно мне. Ни в одном из своих самых фантастических, самых кошмарных снов вы и близко не могли вообразить то омерзительное порождение тьмы, что я слышал - и видел. Да, именно видел. Я лицезрел столь невероятный ужас, что иногда даже останавливаюсь посреди улицы и задаюсь вопросом, мог ли человек созерцать такие вещи и остаться живым. За год, Вилльерс, телом и душой я превратился в развалину - телом и душой".
"Но ваша собственность, Герберт? У вас ведь была земля в Дорсете".
"Я все продал: поля и леса, старый милый дом - все".
"А деньги?"
"Она забрала их все у меня".
"И затем бросила вас?"
"Да, однажды ночью она исчезла. Я не знаю, где она теперь находится, но уверен, если увижу ее вновь, это убьет меня. Оставшаяся часть моей истории неинтересна; убогая нищета - это все. Вы, возможно, решите, что я преувеличиваю, говорю, чтобы произвести эффект, но я не рассказал вам и половины всех событий. Я мог бы поведать вам о некоторых вещах, которые убедили бы вас, но тогда в вашей жизни больше не будет счастливых дней. Подобно мне, вы будете скитаться до конца жизни под впечатлением увиденного ада".
Вилльерс привел своего несчастного друга к себе домой и накормил его. Герберт ел скудно и едва притронулся к стакану вина, стоявшему перед ним. В унынии он некоторое время молча сидел у камина. Однако когда Вилльерс проводил его к выходу и дал немного денег, он выглядел, кажется, бодрее.
"Кстати, Герберт, - сказал Вилльерс, когда они прощались у двери, - как звали вашу жену? Вроде бы, вы сказали Элен? А фамилия?"
"До нашей встречи ее звали Элен Вогэн, но каково было настоящее имя, этого я сказать не могу. Не думаю, что у нее вообще было имя. Нет, нет, не в этом смысле. Только люди носят имена, Вилльерс, я не могу сказать ничего больше. Прощайте. Я не стану медлить с тем, чтобы обратиться к вам, если узнаю, каким образом вы могли бы помочь мне. Доброй ночи".
Он ушел в ночную тьму, а Вилльерс вернулся к камину. Нечто в рассказе Герберта чрезвычайно поразило его: не жалкие лохмотья или следы, нанесенные бедностью на его лицо, но тот неопределенный ужас, который обволакивал его подобно туману. Вилльерс догадывался, что на Герберте не лежало собственной вины. Женщина, которую он описал, разрушила его тело и душу, и Вилльерс чувствовал, что этот человек, когда-то бывший его другом, оказался лишь актером в том представлении, что разыграло непередаваемое силой слов зло. Его рассказ не нуждался в подтверждении, он сам являлся наглядным свидетельством этого.
Вилльерс с интересом размышлял о событиях, о которых ему поведал Герберт, и задался вопросом, в первый ли и последний раз он услышал об этой истории. "Нет, - подумал он, - определенно, не в последний. Вероятно, это только начало. Подобный случай напоминает набор китайских ящичков - вы открываете их один за другим и в каждом последующем ящичке видите все более странные и изящно изготовленные вещицы. Наверняка бедный Герберт является просто одной из внешних коробок. Чудеса будут продолжаться".
Вилльерс никак не мог выбросить из головы Герберта и его рассказ, который стал казаться ему еще более диким по мере того, как медленно тянулась ночь. Огонь в камине угасал, и освежающий утренний воздух проник в комнату. Вилльерс встал, бросил взгляд через плечо в сторону окна и, слегка поеживаясь, направился в спальню.
Спустя несколько дней он встретил в клубе знакомого джентльмена по имени Остин, который славился своим глубоким знанием лондонской жизни, как в мрачных, так и светлых ее проявлениях. Вилльерс, все еще переполненный впечатлением от неожиданной встречи в Сохо и ее последствий, полагал, что Остин сможет прояснить историю Герберта. После недолгой болтовни он внезапно задал вопрос:
"Вам доводилось слышать что-нибудь о человеке по имени Герберт - Чарльз Герберт?"
Остин резко повернулся и с некоторым изумлением посмотрел на Вилльерса.
"Чарльз Герберт? Были ли вы в городе три года назад? Нет, тогда вы не слышали о происшествии на Пол-стрит. В то время оно вызвало большую сенсацию".
Читать дальше