Валерий Хорев - Оружие из Дамаска и булата

В уже цитированной работе М. С. Габиева говорится о закалке следующее:

«Мастера производили закалку двумя основными способами, хотя каждый мастер мог употреблять и только ему одному известные приемы, являвшиеся его профессиональной тайной. Один из распространенных способов заключался в помещении закаливаемого предмета в жидкость - керосин, аммиак, нефть и так далее, но не в воду, поскольку считалось, что раскаленная сталь в воде становится хрупкой. Другой способ сводился к тому, что клинок с обеих сторон обкладывали мокрой желтой глиной, затем, счистив глину по краю на 8-10 мм, его помещали в огонь горна на 10-20 минут до высыхания глины и самопроизвольного ее отпадания. При этом края клинка закалялись, а середине придавалась эластичность и мягкость».

Как видим, все правильно, если не считать странного объяснения насчет отпадающей глины. Она что же, отваливалась еще до погружения клинка в корыто, о чем, кстати, нет ни слова? Ну, да ладно. Во всяком случае, технология использования глины удивительным образом повторяет, хотя и не полностью, японскую. Интересные, однако, бывают параллели. В упоминавшейся записке полицмейстера Минченко относительно технологии, применявшейся Кахраманом Елиазаровым, говорится следующее:

«Если нужно будет сделать очень крепкую или твердую закалку клинка, тогда надобно вещь ту обсыпать порошком, приготовленным наперед из жженого рога скотины, смешанного вместе с мелкой солью, по обеим сторонам, причем клинок должно хорошо нагреть в огне. По окончании сего раскалить оный хорошо вновь и положить в теплую воду, из которой вынув, положить на огонь острием (?) и оный действовать до тех пор. пока весь получит некоторую желтизну. После сего вновь положить в теплую воду, и тем закалка окончена будет».

Комментарии излишни - здесь ясно описывается и стадия цементации поверхности с помощью жженого рога, и процесс отпуска «до желтизны», то есть самый легкий его вариант, при котором твердость почти не теряется. Вообще же проблема твердости полосы гораздо глубже, чем может показаться. Этот капризный фактор влияет не только на способность клинка оставлять зазубрины на вражеском собрате, но и на способность проникать в препятствие или проходить его навылет.

Так как стремительная сталь обладает некоторым конечным запасом кинетической энергии, обусловленным весом оружия и его скоростью, то разрушающее действие будет связано с тем, какая ее часть пойдет на совершение полезной (прости, Господи) работы, а какая растратится на «отдачу» и зловредную вибрацию. Безусловно, всякий клинок обязан быть упругим, точно пружина, но это вовсе не означает, что он должен сохранять колебательные движения спустя минуту после удара, точно камертон. Таким образом, мы подошли к пониманию чрезвычайной важности весьма специфического параметра, а именно -скорости затухания упругих колебаний полосы. Чем она ниже, тем большая часть энергии вылетит на ветер вместо того, чтобы развалить противника до седла. Чем выше, тем меньшими будут потери. Поэтому хороший оружейник просто обязан, осознанно или интуитивно, применять различные технологические уловки в данном направлении.

Тут возможны два пути. В первом из них клинок, закаленный до высокой твердости, автоматически приобретает вожделенную жесткость, когда любая вибрация в нем становится кратковременной и «сухой». Напротив, непрокаленный металл эластичен, будто резина, длина колебательной волны велика, и, колыхнувшись пару раз, он замрет в тихом сне. Мне довелось реставрировать подобную вещь. Это была настоящая, боевая шашка-кубанка с порубленной первой третью длины, причем некоторые зарубки достигали пяти миллиметров глубины. Но она не подвела безвестного владельца, не треснула и не согнулась. Зато принудить ее задрожать в упругих конвульсиях было невозможно, а всю вложенную энергетику она отдавала препятствию без остатка, словно прилипая к нему.

Продольные канавки и желобки, именуемые долами, также повышают жесткость за счет увеличения поверхности полосы. При этом на совершение каждого колебательного цикла затрачивается гораздо большая работа, и злокозненные вибрации затухают, едва возникнув. С той же целью поперечное сечение некоторых образцов имеет сложную форму с ребрами жесткости, например - знаменитый турецкий клыч, клинки которых имели Т-образное сечение.

Если полоса образована несколькими слоями с различными механическими свойствами, как это имеет место в скандинавских и японских мечах, то вибрация и вовсе не может развиться. Поэтому (в том числе) японский меч легко рассекает все, что попадается на его пути. Булат, представляющий собой композит из мягких и твердых фрагментов, вообще не дает шансов паразитическим колебаниям, сохраняя притом высочайшую твердость и плотность. Сварочный дамаск ввиду слоистого строения усмиряет вибрации быстрее, чем простая однородная сталь, но хуже булата. Вывод - оружейники, которые на публике любят ударить зажатой в кулаке рукоятью о другую руку и после этого долго любуются «игрой клинка», попросту делают себе антирекламу, благо ни они сами, ни их потенциальные клиенты не подозревают о зарытой собаке. Да и то сказать - ведь рубить головы все равно не придется, а на ковре любая железка хороша. Однако все это, повторяю, применимо исключительно к длинным разновидностям холодного оружия, и совершенно излишне в отношении ножей и кинжалов.