Михаил Чванов - Загадка гибели шхуны «Святая Анна». По следам пропавшей экспедиции

Удивляет меня местность, мимо которой мы плывем: все время ледник сменяется ледником и только изредка из-под льда и снега торчат на мысах утесы. Да наверху кое-где чернеют небольшие площадки. По этим черным мысам мы и ориентируемся, как по маякам.

Неужели такова вся Земля Александры? Тогда мыс Мэри Хармсворт — прямо Земля Обетованная.

Вторник, 1(14) (июля). Вчера в 10 часов утра мы отправились далее. У некоторых моих спутников опять замечается упадок энергии. Не хочется им идти, хочется пожить и отдохнуть где-нибудь на первой попавшейся скале, а то и так, на льду. Напрасно я доказываю им всю необдуманность этого плана, говоря, что сейчас море свободно от льда, но мы не знаем, что будет далее. Возможно, что при южных ветрах оно заполнится льдом, тогда наше движение будет значительно затруднено. Да и провизии у нас нет для того, чтобы прохлаждаться и отдыхать на голых утесах. К тому же я считаю, что мы достаточно отдохнули на мысе Мэри Хармсворт и этот переход до мыса Флора, или, по крайней мере, до мыса Гранта, можем сделать только с обычными ночными отдыхами. Но мои уговоры, кажется, их не убеждают. В ответ на них команда только уныло молчит и столько безнадежного отчаяния и апатии в их лицах, что прямо руки опускаются. Упорнее всех не желает идти А-в. Он до того опустился за последнее время, что на мысе Мэри его нельзя было заставить сходить и принести плавника для костра или воды для варева из ближайшего ручья. Только под угрозой, что он не получит обеда или ужина, он нехотя поднимался и, ворча, отправлялся делать, что надо. Ни с одним из спутников он не говорит иначе, как ругаясь, и на всех огрызается.

Не так давно, на льду, он первый собирался бросить каяки и идти пешком на лыжах с некоторыми своими единомышленниками, имея на спине груз около полутора пудов. Сейчас же, без всякого груза, он идти не желает, несмотря на то, что теперь его очередь.

Но так или иначе, мы отправились в путь.

Берегом пошли: Архиереев, Регальд, Смиренников, Губанов и Луняев.

На этот раз течение было встречное, и мы должны были усиленно грести, чтобы не отставать от береговой партии. Погода была пасмурная и прохладная, но работа веслами не давала нам особенно зябнуть; пришлось даже снять теплое полупальто и плыть в одной тужурке. Войдя в бухту Кэмбридж, мы вышли на лед и позавтракали. Следующее наше свидание с береговой партией было назначено на мысе Ниль (Neale), который отсюда хорошо виден, выделяясь своими высокими черными скалами.

Вся бухта, отделяющая этот мыс от западной части Земли Александры, была еще покрыта невзломанным льдом, и только местами отламывались небольшие льдины, которые и шли с течением вдоль кромки припая. Вдоль этой кромки плыли и мы, во-первых, опасаясь нападения моржей, а во-вторых, для того, чтобы быть уверенными, что никакая полынья не разделит нас с партией, шедшей на лыжах. Мы с Конрадом поставили на своем каяке парусок и легко пошли с попутным ветром. Но на другом каяке пришлось грести; оказывается, мачту с того каяка мои спутники сожгли на леднике, когда остановились ночевать перед приходом на мыс Мэри Хармсворт. Не досадно было бы, если бы это вызвалось необходимостью сварить пищу где-нибудь на плавучем льду, но ведь они остановились в виду мыса, до которого было полчаса хода и на котором было много топлива. Теперь они были наказаны и усиленно гребли, даже не догадавшись сделать мачту из лыжных палок. Около 6 часов вечера мы подошли к высокой ледяной горе, должно быть, сидевшей на мели. Забравшись на ее вершину, мы очень внимательно осмотрели местность, надеясь увидеть пешеходов, но нигде не могли их заметить, хотя горизонт с этой горы открывался большой. Полагаю, что они остановились где-нибудь за торосами на отдых, хотя погода, казалось бы, к этому не располагала. Ветер довольно сильный W, начинает даже разводить зыбь.

В 10 часов вечера мы подошли к мысу Ниль и прошмыгнули на сильной зыби, между массой льда, в тихую закрытую бухточку. Тут была тишина и даже значительно теплее; настоящее «тихое пристанище».

Мыс этот представлял небольшую площадку, постепенно поднимающуюся по мере удаления от берега. Она сплошь была покрыта, как зеленым ковром, толстым слоем мха. Много ручейков прорезывали эту прелестную площадку по всем направлениям и сбегали в море. С двух сторон она была защищена очень высокими отвесными базальтовыми утесами. Эти утесы, как стеной, закрывали площадку до самого берега, и забраться на них со стороны площадки было совершенно невозможно. С третьей же стороны возвышалась узкая гора ледника, одинаковой высоты со скалами. Уклон этого ледника был настолько крут, что идти по нему на лыжах было нельзя, надо было их снимать, иначе вы неминуемо скатывались вниз.