С Мельгунов - 'Красный террор' в Россiи 1918 - 1923

"Пора прекратить болтовню о том, что правовыя гарантiи -- буржуазные предразсудки"... "Развe вы не слышите -- писал в февралe 1919 г. Дьяконов, с именем котораго мы встрeчались уже при протестe против тюремных "кладбищ живых" -- раздающихся из мeст заключенiя, с фабрик и заводов голосов не каких-либо контр-революцiонеров, а самых настоящих рабочих и крестьян и даже коммунистов, требующих устраненiя порядков, при которых могут человeка в тюрьмe держать, по желанiю предать в Трибунал, а захотят -- разстрeляют"... Это "самосуд и беззаконiе", при чем автор статьи заранeе оговаривался, что было время, когда революцiя давала право на убiйство. {290}

"Можно быть разных мнeнiй о красном террорe -- писал старый большевик Ольминскiй25, -- но то, что сейчас творится в провинцiи, это вовсе не красный террор, а сплошная уголовщина". Он указывал, напр., на явленiе, когда мальчик 16 лeт, бывшiй "вор и хулиган", получал право в деревнe убивать людей.

Характерно, как отнеслись к этой критикe сами представители учрежденiя, названнаго Зиновьевым "красой и гордостью коммунистической партiи". Слова Ольминскаго им кажутся лишь лепетом "трусливаго дитяти"26: "Нужно сказать прямо и откровенно, что интеллигенцiи нечего стало дeлать, все переговорила и все переписала, не с кeм стало вести полемику... так давай искусственно создавать грызню между вeдомственную, тогда будет около чего почесать язык"... "Междувeдомственная" грызня заключалась в постановкe вопроса об ограниченiи права Ч. К. выносить самостоятельно смертные приговоры, о подчинены ея контролю комиссарiатов внутренних дeл и юстицiи, т. е. о введенiи ея дeятельности в нeкоторыя хотя бы ограничивающiя рамки. "Нелeпо ввести дeятельность Ч. К. в юридическiя рамки" -- отвeчает один из чекистов Шкловскiй в "Еженедeльникe". Тот, кто требует поставить Че-ку в зависимость от мертваго закона, тот "подкуплен буржуазiей". В этих спорах принимал горячее участiе и Крыленко -- создатель революцiонных Трибуналов, конкурировавших с Чрезвычайными {291} Комиссiями в их кровавой дeятельности.

Под знаменем ли введенiя законности в "революцiонное правосудiе" в концe концов шла эта партiйная распря? Административная расправа замeнилась "комедiей суда", в котором рeшали вопросы жизни и смерти тe же члены Чрезвычайных Комиссiй. Дeло только в формe, которая больше удовлетворяла вкусы главнаго государственнаго обвинителя, на совeсти котораго так много невинно пролитой крови... Трибуналы лишь "блeдныя копiи" чрезвычаек -констатирует прежнiй большевицкiй комиссар юстицiи Штейнберг. "Трибунал -расправа с врагами совeтской власти" -- гласит оффицiальная надпись над входом в житомiрскiй трибунал.

Как фактически в свое время реагировала Ч. К. на эти теоретическiе споры, показывают усиленные разстрeлы, происходившiе в дни споров в центрe, и в том числe именно тогда были разстрeлены в Петроградe великiе князья Николай27 и Георгiй Михайловичи, Дмитрiй Константинович и Павел Александрович... В большевицкой печати были споры: кто побeдил в борьбe -Ч. К. или ея противники? Жизнь дала опредeленный отвeт. Происходили реформы, но сущность оставалась все одна и та же, и форма "краснаго террора" не измeнялась. И если мы вспомним слова одного из видных чекистов Мороза28: "Нeт той области жизни, гдe Ч. К. не приходилось бы имeть своего зоркаго глаза". -- то поймем моральную и психическую обстановку жизни в современной Россiи, гдe дeйствуют отдeленiя Г. П. У. с особыми уже инструкцiями для политическаго шпiонажа, со спецiальными курсами обученiя этому шпiонажу29 -точь в точь, как в {292} старых охранных и жандармских отдeленiях перiода царизма. Утверждают, что много выучеников этих учрежденiй состоит активными работниками Ч. К. Это послeднее надо отнести еще к загадочным страницам нашей современности. Здeсь правильнeе будет пока поставить один вопрос: "правда ли?", как сдeлало это "Общее Дeло"30 к столь же пикантным сообщенiям об отношенiи между "большевиками и монархистами" в связи с арестом комиссара "для особых порученiй" при В. Ч. К. Игн. Арцишевскаго и монархическаго агента какого-то капитана Михайлова. Мы не сомнeваемся только в одном: азефщина во всeх ея видах, согласно вышеприведенному циркуляру Дзержинскаго, должна была свить себe прочное гнeздо.

"Житье у нас ужасное -- писал в маe 1921 г. корреспондент "Рижскаго Курьера" из Пскова, -- "в каждом домe, в каждой квартирe и на улицe кишат, как муравьи, шпiоны... В каждом домe живут коммунисты, которые жадно наблюдают за жильцами... Всe чувствуют себя точно в тюрьмe, боятся друг друга, даже в своей семьe брат косится на брата, не будучи увeрен в том, не коммунист ли тот. Мы всe измучены и устали, барахтаясь в этом проклятом муравейникe шпiонажа". В дополненiе можно привести характерный, уже оффицiальный документ, именующiйся "заданiя секр. уполномоченным на янв. 1922 г." Документ этот предписывает агентам: