С 1792 по 1810 год жизнь Жана Батиста Бернадота состояла из войны и походов — за исключением периодов административной деятельности или пережидания опалы. Все знали, что на него можно положиться, его войска были неизменно дисциплинированны и вымуштрованы. Раздражала только дурацкая привычка опаздывать на само сражение. В 1798 году Бернадот женился на Дезире Клари, которая была пятнадцатью годами моложе и относительно недавно чуть не выскочила замуж за блестящего, пусть и не вышедшего ростом молодого офицера Наполеона Бонапарта. Хотя Наполеон переметнулся к вдове Жозефине Богарне, бывшие возлюбленные остались добрыми друзьями, и благодаря этому браку Жан Батист Бернадот породнился с Наполеоном, поскольку Жюли, сестра Дезире, была замужем за Жозефом, братом Наполеона. В былые времена такие связи играли более важную роль, чем теперь, да и в Южной Европе их значение было гораздо выше, нежели в наших северных краях.
Это свойство́ наверняка имело большое значение для генерала Бернадота, так как ранее Наполеон всегда подозрительно относился к своему военачальнику. В 1797 году в Италии у них состоялась примечательная встреча, во время которой генерал Бернадот громогласно сетовал, что Наполеон заставил его унизительно ждать приема. По этому поводу Наполеон сначала извинился, а затем перевел беседу в другую плоскость, устроив подчиненному строгий экзамен по военной истории. Тридцатипятилетний генерал, хотя был на семь лет старше коллеги, растерялся. В отличие от Бернадота Наполеон провел молодые годы не среди солдатских низов и не на плацу; напротив, он учился в высших учебных заведениях, а потому знал историю стратегии и деятельность классических полководцев как свои пять пальцев. Впрочем, Бернадот тоже не остался в долгу: вернувшись домой, засел за книги и со временем приобрел обширную начитанность как в этой, так и в других областях знаний.
В революционном месяце брюмере 1799 года, когда состоялся государственный переворот (9 ноября), Жан Батист Бернадот не находился на активной службе, а сидел дома, в нескольких милях [7] В Швеции, как и в других скандинавских странах, миля равняется примерно 10 км.
от Парижа, выздоравливая после очередного приступа туберкулезного кровохарканья. Наполеону в ту пору крайне требовалась поддержка генерала Бернадота, который еще два месяца назад числился его военным министром. «Почему вы не в форме?» — укоризненно осведомился он у Бернадота, и когда тот ответил, что в настоящее время находится в отпуске по болезни, Наполеон приказал ему немедля поехать домой и надеть мундир. Бернадот, однако, не послушался начальства: он ведь был, что называется, «осторожный генерал». Он продолжал скрываться в нескольких милях от Парижа в компании очаровательного молодого человека, при ближайшем рассмотрении оказавшегося его переодетой в мужское платье супругой, которая, кстати, несколькими месяцами ранее подарила ему наследника — Оскара.
Кумовские связи способствовали тому, что Наполеон полагался на независимого Бернадота гораздо больше, чем делал бы это при других обстоятельствах, тем не менее в отношениях между двумя военачальниками всегда присутствовало недоверие. «Бернадот — потенциальный оппозиционер», — говорил Наполеон о гасконце, который так берег свое достоинство, что не стал бы пресмыкаться ни перед первым консулом, ни перед императором. Впрочем, со временем, когда Наполеон уже крепко стоял на ногах, военачальник не погнушался письменно заверить его величество в своем почтении и сообщить, что у того не было и нет более преданного слуги, чем он, Жан Батист Бернадот. Ибо Бернадот принадлежал к разряду добросовестных военных, которые не организуют государственных переворотов, хранят верность своему правительству или своему суверену и не торопятся приносить присягу новому суверену, а уж если принесли, держатся ее столь же твердо, как и предыдущей.
Под началом Наполеона Бернадот испытывал в отношении себя смесь благоволения с недоверием, его заваливали подарками пополам с немилостью. Уже во время республики генералу из По давались поручения невоенного характера. Самым удивительным из них стали три месяца, когда он был послом в императорской Вене, где в 1798 году отнюдь не забыли, как Франция отправила на гильотину австрийку Марию Антуанетту. Когда Бернадот взметнул над посольством французский триколор, случились беспорядки, и генералу пришлось защищаться со шпагой в руке. Двести лет спустя трудно определить, был ли глупый поступок вызван приказом спровоцировать австрийцев или же посол совершил его по собственной инициативе, утомившись от скучной миссии.
Читать дальше