Геннадий Мельников - В страну Восточную придя

- Что мне скажет командующий войсками Жун Лу?

Жун Лу с явной неохотой разогнулся, с ненавистью посмотрел на Дуаня, втягивающего в эту, явно неприятную и с неизвестными последствиями историю, и с трудом выталкивая из себя слова, заговорил, - Многочисленные воска есть в каждой провинции и они выполняют распоряжения губернаторов. А ведь известно, что очень немногие наместники провинций поддерживают ихэтуаней. Более того, наши войска повсеместно выполняют карательные функции и ведут сражения с восставшими ихэтуанями. Юань Шикай в Шаньдуне использовал войска для разгона и уничтожения ихэтуаней. То же делает генерал Не Ши-чэн в районе Тяньцзина. Лишь Юй Сянь послал войска Дун Фусина на помощь восставшим и сейчас они вошли в Пекин. В районе столицы империи размещены до двухсот тысяч знаменных войск, но все знают, что представляют собой эти войска. Большей частью это пожилые, ленивые, спесивые, по наследству передающие старшим сыновьям свои совершенно не обременительные должности, тяжелые на подъем маньчжуры из знатных родов. Они плохо вооружены и обучены...

- Как, я вложила громадные деньги в вооружение и обучение войск, и что же? Опять мы беззащитны?

- Есть и вооруженные и обученные войска, но они дислоцированы в местах наиболее вероятных сражений с иноземцами. В Шаньдуне это армия Юань Шикая, в районе устья Байхэ - войска Не Ши-чэна, в южных провинциях... А в Пекине традиционно служит малоподвижная знать, используя все возможности, чтобы быть ближе к родному дому.

- А как насчет вооружений?

- Современные винтовки куплены и доставлены, но они в ящиках и разобраны. Немногие иностранные инструкторы разбежались, и сейчас никто не знает, как собрать, как заряжать, как стрелять из винтовки. Уж не говоря о пушках.

Ли Ляньин, ревновавший императрицу Цыси к Жун Лу и потому его ненавидевший, прошептал сзади, - Он врет! Он нарочно не хочет дать оружие и войска, он боится поражения как главнокомандующий!

Затянувшееся молчание нарушил Сюй Цзин-чэн, - Осмелюсь доложить, Ваше императорское величество, что не прошло и месяца с начала бунта боксеров, а какая получилась ужасная картина! Сюда движется десант иноземцев и, значит, столица находится в опасном положении. Народ повсюду волнуется. Все державы земного шара хищно взирают на Поднебесную. Начинается война - бедствие для народа. Полагаю, что положения, подобного нынешнему, не бывало и в древности. Возможно и то, что случатся такие бедствия, каких и не предугадаешь. Недаром говорят, что народу, как и невинным девушкам, свойственны скромность и стыдливость, но стоит им переступить запретную черту, как они теряют голову и уже не останавливаются ни перед чем. В царствование императора Сяньфэна мятежники "Фа" и "Не" бунтовали более десяти лет и от них пострадали жители более десяти провинций. А в царствование Цзяциня восстание из провинций Сычуань и Шаньси перекинулось еще на четыре провинции. И упомянутых мятежников удалось уничтожить лишь силами всей империи. Но, сравнивая боксеров с мятежниками тех времен, приходится сознавать, что первые - болезнь внутренняя, тогда как последние внешняя. Дело в том, что тех мятежников все, от правительства до простого народа признавали за бунтовщиков, а нынешних даже некоторые сановники считают за верноподданных, но ничуть не изменников. Есть и такие, - Сюй Цзин-чэн легонько качнул бритым подбородком в сторону Жун Лу, - кто, считая их за мятежников, не выражает прямо своего мнения. Как министр Цзунли-ямыня я принимаю иногда иноземных посланников и сам наношу визиты в их миссии. Да вот, буквально на днях, посланники прибыли в Цзунли-ямынь с требованием восстановить железнодорожное сообщение с Тяньцзином...

- Проговорился, - злобно захихикал за креслом императрицы Ли Ляньин, рыба знает, какую воду пьет!

Сказано было тихо, но Сюй Цзин-чэн, видимо, услышал, потому что внезапно замолчал и склонил голову.

Тут заговорил Юань Чан, - Нуцай считает, что боксеры давным-давно были бы уничтожены, если бы в самом начале бунта было поручено какому-нибудь опытному военачальнику подавить восстание. Они ведь не имеют ни ружей, ни пушек, не знают строя и увлекают к бунту других негодяев под предлогом воззвания "Ху Цин, ме янь"!, то есть поддержим нынешнюю династию Цинов и уничтожим заморских дьяволов. Ю Сянь, бывший губернатор Шаньдуна, потакал боксерам, Юй Лу, вице-губернатор Чжилийской провинции, не только милостиво обходится с ними, но даже и снабжает военными припасами. Не значит ли это снабдить крыльями тигра? А если вдуматься, что означают эти слова - Ху Цин, ме янь? Если то, что боксеры готовы жертвовать жизнью за государство, это хорошо. А может быть и так, что в нынешнем затруднительном для империи положении они, хотя и простые люди, обещают поддержать государство, то ничего нет удивительного, если выяснится позднее, что они готовы и уничтожить его...