Геннадий Мельников - В страну Восточную придя

Настроение пассажиров-китайцев резко изменилось. От весело-добродушного до непримиримо-враждебного. Самые горячие уже хватались за длинные крепкие весла, и у Ивашникова сердце стремительно ухнуло вниз, в пятки. Минаев, побледнев и закусив от бешенства нижнюю губу, выхватил из-под сюртука внушительного вида Смит-и-вессон и оглушительно выстрелил низко над головами возбужденных парней. Вид здоровенного черного револьвера, сноп пламени и резкий звук выстрела отрезвляюще подействовали на них. Олег Николаевич направил револьвер на лодочника и голосом, не оставляющим сомнения в непременности исполнения, велел замолчать, привязать новую веревку и двигаться в путь, не то он его застрелит. И сунул ствол, из которого еще вился дымок, под нос старика.

Хладнокровие поручика Минаева, хорошо понятый ими маньчжурский его диалект, большущий револьвер и, главное, твердость и уверенность, быстро успокоили людей. Дрожащими руками достал лодочник новую веревку, привязал ее к концу рея, вскарабкался на мачту, пропустил ее через блок и крикнул пассажирам вновь поднимать парус. На этот раз все обошлось благополучно.

На причале в Аньдуне пассажиры бросились к полицейскому, дружно загалдели, показывая на иностранцев пальцами, и полицейский попросил их пройти в гуань-тин - местный полицейский участок. Там дежурный начальник спрятал зелененькую бумажку в карман и они отправились дальше.

Через месяц два американских бизнесмена сошли с английского парохода в Фузане. Еще три дня путешествовали они по маленьким южнокорейским городкам и потом исчезли. А еще через неделю, в первых числах ноября 1896 года на столе у русского посланника в Корее Карла Ивановича Вебера лежали пять экземпляров отремингтонированных и сброшюрованных заметок "Историко-географичеекйй очерк Ляодунского полуострова. Порт-Артур и Да-Лянь-Вань. С картой Ляо-Дуна и двумя планами".

"Название Порт-Артур сделалось известным миру сорок лет тому назад, когда крейсировавшая по Желтому морю английская эскадра наименовала таким образом одну из гаваней южной части Ляодунского полуострова в честь своего мифического короля Артура, называвшуюся у китайцев Люй-шунь-коу. В семидесятых годах этот порт представлял собой лишь крохотную стоянку для местных джонок. Расположенная у этой гавани деревня состояла из шестидесяти-семидесяти глиняных фанз с несколькими лавочками и тремя-четырьмя гостиницами, или, вернее, постоялыми дворами. В таком положении Порт-Артур оставался до начала восьмидесятых годов, когда китайское правительство решило приспособить его для стоянки своей северной Бэйянской эскадры и устроить здесь сильную морскую крепость. Осенью восьмидесятого года германский поручик фон Генекен, состоявший на китайской службе в должности личного адъютанта Ли Хунчжана, тогдашнего Чжилийского генерал-губернатора и главного начальника северной эскадры, был послан для топографических и инженерных изысканий, а в декабре того же года, по утверждении составленного им плана фортификационных сооружений, были начаты работы, к которым впоследствии были привлечены до четырех тысяч китайских рабочих. В эпоху Тонкинской войны 1 оборона порта была усилена. Первоначально все работы велись под руководством германских инженеров во главе с фон Генекеном, но в 1886 году оборудование порта было поручено французскому синдикату в Тяньцзине, а возведение фортов взяли на себя английские и немецкие инженеры под

I. 1884 - 85 годы, французская агрессия на юге Китая.

общим руководством фон Генекена. Крупп и Армстронг являлись поставщиками крепостных орудий. Как говорят, было затрачена до восьмидесяти миллионов рублей на то, чтобы из деревушки Люй-шун-коу сделать первоклассную крепость и лучший в Китае военный порт. После двенадцати лет огромных усилий был создан такой порт, док и мастерские которого могли служить для всякого рода починок и исправления судов. Кроме того, здесь были устроены минные склады, морской арсенал, механический завод, магазин боевых припасов, продовольственные склады. Все учреждения освещались электричеством; всюду были применены новейшие усовершенствования и изобретения.

Являясь грозной, почти неприступней крепостью со стороны моря, Порт-Артур был слабо защищен со стороны суши. Сознавая это, китайское правительство приступило к возведению укреплений в соседнем заливе Да-лянь-вань. Однако оно сделало ошибку, не приняв в то же время никаких мер по укрепление города Цзинь-чжоу-тина, понадеявшись, вероятно, на прочность его глинобитных стен и узкий перешеек, по которому открывается единственная дорога к Порт-Артуру с суши, чем он был оставлен почти беззащитным. Между тем, в минувшую войну с Японией, действия неприятельских войск, получивших приказ взять Порт-Артур, оказались направленными прежде всего именно против Цзин-чжоу-тина. Высадившись к северу от Би-цзы-во, деревушки у устья реки Хуа-юань-хэ, японцы, после небольших стычек с китайскими войсками, сухопутным путем подступили к Цзинь-чжоу-тину и после легкой часовой бомбардировки, не причинившей вреда городским стенам, японские саперы взорвали северные и восточные ворота, через которые затем и ворвались осаждавшие. Китайцы не выдержали и бежали в Порт-Артур. Это произошло 25 октября 1894 года. Японцы немедленно обратились против Да-лянь-ваня и на следующий день тремя колоннами по одному полку пехоты, эскадрону кавалерии и батареи полевой артиллерии в каждой колонне показались в виду фортов Да-лянь-ваня, построенных фон Генекеном по новейшей системе, вооруженных тяжелыми орудиями и обладавших гарнизоном в шесть с половиной тысяч человек. Имея в виду такие оборонительные средства Да-лянь-ваня, японцы приступили к тщательному приготовлению наступления, но это оказалось излишним: значительная часть китайских войск, узнав о взятии Цзинь-чжоу-тина, отступила к Порт-Артуру еще до появления японцев, а остальные, едва дав несколько залпов, бежали с такой поспешностью, что японцы нашли в крепости несколько орудий еще заряженными. Помимо массы ценного боевого материала, в руки победителей попал обстоятельный план минного заграждения, что значительно облегчило им уничтожение последнего.