Олег Гусев - Древняя Русь и Великий Туран

«Древнейшим очагом культуры», где монголоидные народы получали «сокровищницу знаний сознания своего гения» был Великий Туран Древней Руси. Какого-то другого «очага» не просматривается в принципе. И во время Великого оледенения, и после него долины рек Хуанхэ и Янцзы были благодатнейшим краем.

Неудивительно, что они послужили домом не одного народа белой расы, оставивших после себя в земле Китая множество культур. Так что, китайским «историкам» есть, что присвоить и чем заполнить многочисленные «династии», в том числе «легендарные», «своей» якобы 8000-летней истории.

Весомым доказательством не только существования Великого Турана Древней Руси, но проделанной славяно-русами на его территории большой просветительской работы среди других народов служит выдающееся открытие учёного-арабиста Николая Николаевича Вашкевича. Его книги стали выходить с началом «перестройки». Это: «За семью печатями», «Утраченная мудрость», «Разгадка Ноева ковчега», «Системные языки мозга» и др. (закавыченный далее текст — цитаты из этих книг).

Вашкевич обнаружил, что «любое русское немотивированное слово (обычно это непроизводные слова) или непонятные выражения (практически все идиомы), прочитанные как бы арабскими глазами, проясняет свою мотивированность». И наоборот:

«Что касается арабских немотивированных слов, то они объясняются через русский язык. В частности, все термины ислама в арабском не мотивируются, поскольку они русского происхождения».

Мало того, если какой-то русский протокорень прочитать справа налево, то получим арабское слово и, наоборот, если прочесть какой-то арабский протокорень справа налево, то получим русское слово.

Есть в арабском и просто слегка искажённые в силу специфики арабской речи русские слова. « Хадж». Так называется паломничество в Мекку. От русского хожение. Сравните «Хожение Никиты Афанасьева за три моря». Наши… постоянно искажают название исторического документа, называя его «Хождением».

Слово Коранв арабском никак не мотивировано. Но если прочесть его справа налево, то получим очень понятное русское слово нарок, что, согласно словарю Вл. Даля, означает завет. «Сами мусульмане утверждают, что это третья книга, которая снизошла на людей от Аллаха после Ветхого и Нового Заветов. Кстати, слово Ведыпо-арабски тоже значит «завет».

Дервиш— это человек, относящийся к одной из бродячих сект ислама. Дервиши имеют обыкновение сходиться в очень маленький круг и часами по этому кругу ходить, как бы ища своё «дерево познания». Отсюда: «дерево ищет» или «дервиш». И т. д.

От себя лично добавлю следующее.

Известен боевой клич ещё одной секты ислама, вахабитов, — «Аллах акбар!». Если вы самостоятельно прочтёте это выражение справа налево и учтёте, что буква Г, произносимая с придыханием, есть X, то легко догадаетесь, рабом какой известной общественной организации является произносящий этот возглас человек. Прочтение слова «вахабит» справа налево даёт нам: «ти баха в», т. е. «этот баха(ет) в(едь)».

Н.Н. Вашкевич справедливо замечает: об этимологии (происхождении) выражения «Отставной козы барабанщик» чего только не писали. Даже выводили его из какого-то ныне забытого русского ярмарочного обычая. Тем не менее: «Казн по-арабски — это судья, а вовсе не коза… Что касается обычаев, то здесь речь идёт об обычае приводить приговор в исполнение, что требовало, чтобы в штате судьи был барабанщик, под дробь которого «драли» провинившегося».

В русском языке много слов с протокорнем каз: наказ, указ, приказ, наказание, казнь, казуистика, казак. По всей видимости, во времена существования старинной славянской Копы (собрания старейшин семейств) человек, ответственный за выполнение решений Копы, назывался каз. При нём был барабанщик. Со временем слово «каз» забылось, и стали говорить «судья», а «каз» в русской народной речи превратился в «козу». В первозданном виде пословица звучала так: «Отставного каза барабанщик». И т. д.

Книги Н.Н. Вашкевича очень познавательные и объёмистые. Обнаружив столь замечательное прорастание друг в друга русского и арабского языков, автор сам удивляется раскинувшимся перед ним исследовательским возможностям. Он объясняет магию слова, раскрывает содержание мифов и легенд, ищет и находит связь между словом и физиологией человека, изящно решает сложные философские проблемы.